Приключения маленькой птички

— Как думаешь, отец, они догадаются за ней прийти? — спросил Цирбис сидя рядом со своей племянницей на корточках и перебирая пушистые перышки на ее крыльях.

— Сомневаюсь, — пришел ответ с другой стороны света.

Ведь даже собственные дети, не могли смотреть на демиурга, поэтому он никогда не показывался им на глаза.

— Может быть им подсказать?

— Не стоит.

— Ты решил их наказать? — усмехнулся старший сын создателя.

— Да, — пришел лаконичный ответ.

— Что ж, думаю, ты прав, им не помешает немного понервничать. В следующий раз будут думать, как отвергать любовь богини.

— Я рад малышка, что ты оправдала наши надежды, — с завистью посмотрел бог и создатель ирлингов на прекрасные крылья племянницы, — может и мне провернуть что-то подобное? Как думаешь отец?

— Как пожелаешь сын мой, но тогда тебе придется полностью лишиться своей памяти.

— Я знаю, — не много нервно тряхнул светлыми волосами мужчина, всматриваясь в темноту, — она смогла, значит и я смогу.

Он решительно встал и направился в противоположную от своих владений сторону. Давняя мечта вернуть крылья была слишком сильна. И племянница доказала всем, что можно лишится всего — многовекового опыта, памяти, и даже своей сути, ради мечты. Она рискнула, а чем хуже древний бог и создатель целой расы?

Цирбис мысленно усмехнулся и уже не пошел, а побежал на встречу к новой жизни.

Эпилог

Я ощущала нежные лёгкие касания к своим крылья, и такие же нежные, на грани слышимости приятные мужские голоса. Меня словно качало на волнах обволакивающих и сладких прикосновений, но спать хотелось слишком сильно, и я все никак не хотела даже попытаться открыть глаза.

Ласковые и тёплые руки перевернули меня на спину и осторожно начали разворачивать мои крылья. Мне не хотелось сопротивляться, я не чувствовала угрозы для себя абсолютно и поэтому позволила заботливым рукам все же освободить меня из уютного кокона.

Прохладный воздух мгновенно коснулся моей разгоряченной кожи, и я застонала от раздражения. Но когда хотела уже вновь завернуться в тёплый щит своих крыльев, то почувствовала, как два горячих мужских тела оплели меня с обеих сторон, нагло ложась прямо на мои крылья тем самым, придавливая их к теплой твердой поверхности, чем-то похожей на каменную, на которой я лежала и, не давая мне возможности воспользоваться ими по назначению. Хотела уже раздраженно зашипеть и попытаться вывернуться из наглых конечностей, но сладкие нежные поцелуи в висок с одной стороны и с успокаивающими нотками тихий голос с другой стороны, вмиг заставили меня успокоиться и расслабиться в объятиях двух так знакомо пахнущих мужчин. Цветы…, это были цветочные запахи. А ведь это что-то означало? Но цепкие словно лапки паучков плетущих паутину объятия сна не давали мне выбраться из сладкой дремы, и поэтому я все никак не могла вспомнить кто эти двое, что так нежно целуют моё лицо и шею?

Цветочные запахи усиливались, как и объятия мужчин. А их нежные поглаживания моих рук, плеч и шеи постепенно становились более смелыми и даже жадными. С каждым прикосновением распаляя меня, заставляя просыпаться всему моему организму, а в особенности сладко заныть низ живота.

Я не знаю, сколько длилась эта чувственная пытка, только лишь разгоряченным сознанием понимая, что ласкают меня целых четыре руки.

Вскоре я и не заметила, как эти руки освободили меня от одежды. Но я была совершенно не против, ведь от прикосновения ткани к моей разгорячённой коже я чувствовала сильный дискомфорт.

Затем нежные руки одного мужчины накрыли мою грудь и начали её мять сдавливать соски, крутить их пальцами, заставляя изнывать и стонать, пока руки другого мужчины были уже на моих бёдрах, лаская их, осторожно раздвигая, и пробираясь пальцами по внутренней стороне бедер — то приближаясь, то удаляясь от уже изнывающих складочек.

Вскоре пальцы, что мучили мои соски, заменили губы, как и руки, что были на внутренней стороне моих бёдер. А я ощутила, как низ моего живота начало скручивать сильнейшим возбуждением, а лоно буквально гореть от желания.

Из моего горла вырвался полу стон или полу всхлип, от очередного спазма, скручивающего желанием низ живота.

После долгого сна и накатывающего возбуждения, мозг отказывался подчиняться мне, прибывая словно в спящем состоянии. Я превратилась в одно сплошное похотливое животное, сейчас ориентирующееся только на инстинкты.

А мужчины словно сговорившись решили довести меня до оргазма да же не входя и не прикасаясь к моему изнывающему от возбуждения клитору.

— Да любимая, да вот так умница… — начала я все же разбирать кое-какие фразы, доносившиеся иногда до меня, тихими порочными поразительно похожими друг на друга голосами.