Приключения маленькой трески

— Неужели ты никогда не слышал про годичные кольца? Их еще называют возрастными кольцами. На суше у деревьев тоже есть такие кольца. По ним можно узнать, сколько дереву лет.

— А откуда они берутся? — поинтересовался Тронд.

— Не так-то просто ответить на твой вопрос, но всё же я попробую, — сказала сельдь. — Видишь ли, осенью и зимой, когда в море мало корма, мы растем медленно, и это отражается на росте нашей чешуи: образуется прозрачная полоска. Весной и в начале лета мы растем особенно быстро, потому что в такое время добывать корм легко. Это тоже отражается на нашей чешуе: образуется более широкая и более плотная полоска. Каждый год возникает новое зимнее и новое летнее кольцо. Подсчитав зимние кольца, узнаешь, сколько зим прожила рыба. У меня на чешуе пять таких колец — значит, мне пять лет.

— А у трески нет таких колец? — спросил Тронд.

— Почему же, у трески они тоже есть, но чешуя у нее мельче и не такая красивая, как у нас, поэтому и кольца труднее разглядеть.

— Ты назвала себя жирной сельдью. А крупная сельдь тебе не родня? — Тронду впервые довелось говорить с селедкой. Он решил воспользоваться случаем и расспросить ее как можно подробней.

— Разумеется, родня, — ответила селедка. — Просто сельдь с возрастом меняет название.

— Ты родилась в здешних краях?

— Да, большинство сельдей мечут икру здесь, у побережья Мёре, ранней весной, с февраля по апрель, чуть позже трески.

— Значит, ты всю жизнь прожила здесь? — спросил Тронд. Он почувствовал себя бывалым путешественником.

— Ну нет! Когда я вылупилась из икринки, то вместе с другими селедочными мальками поплыла на север. Селедочные мальки всегда плывут на север. Вот почему у северных берегов так много мелких сельдей. К осени я уже достигла десяти сантиметров в длину, так что мне пришлось быть начеку, когда люди начали лов молодой сельди.

— А что это такое — молодая сельдь? — спросил Тронд.

— Пока мы не выросли, нас называют молодой сельдью. Люди используют нас вместо сардин и употребляют для наживки. А на следующую весну нас ловят уже вместо анчоусов.

— Каких только имен у тебя не было! — с уважением заметил Тронд.

— Это еще не все, — сказала сельдь. — Когда мне исполнилось три года, я превратилась в жирную сельдь и называюсь так до сих пор. Жирная сельдь — самая вкусная, вот почему люди так охотятся за нами. Они готовят из нас копченую селедку, вытапливают рыбий жир и делают рыбную муку.

— Надеюсь, у тебя больше не будет имен, а то мне и эти не запомнить! — взмолился Тронд.

— До семи лет не будет, но, когда я смогу метать икру, меня станут называть крупной сельдью.

— Это, наверно, самый приятный возраст?

— Гм… как сказать. Крупная сельдь большую часть года проводит в открытом море. К концу осени она большими косяками направляется к побережью и тут-то попадает в плавные сети. Люди забрасывают свои коварные сети за много миль от берега. Но и этого им мало. У самого берега они тоже ловят рыбу сетями и неводами длиной во много сотен метров.

— Ну-у! — Тронд даже вытаращил глаза от изумления: он никогда не думал, что сеть может быть такой большой. — Как же людям удается ставить свои длиннющие сети?

— Ты видел когда-нибудь лодку? — спросила сельдь.

— Конечно, видел, — поспешно заверил ее Тронд. — Это такие выдолбленные куски дерева, которые движутся по воде при помощи деревянных плавников.

— Правильно, это весельные лодки. Но бывают еще огромные рыболовные суда, которые пыхтят: пафф-пафф. Они куда больше весельных лодок. Эти суда расставляют сети и стягивают их — и всё это при помощи лебедки, — рассказывала сельдь, гордая своими познаниями.

— Что значит «лебедка»? Я никогда прежде не слыхивал этого слова, — сказал Тронд.

— Куда тебе! — заявила сельдь. — Даже я толком не могу понять, как она устроена. Знаю только, что это какая-то штука, которая начинает вращаться и разматывать сеть, как только в брюхе у рыболовного судна заурчит другая диковинная штука, которая называется мотором. — Сельдь сокрушенно покачала головой: — Да, осень — тяжелое время для крупной сельди!

— Но, по крайней мере, весной вас оставляют в покое? — осведомился Тронд.

— Нет, весной опять начинается лов, хотя в период нереста мы теряем в весе. Весною сельдей чаще всего ловят кошельковым неводом, потому что в это время они держатся ближе к берегу. По сути дела, с осени до весеннего нереста крупная сельдь всё время плавает у берега.

— Нелегкая это, видно, доля — родиться селедкой, — сочувственно сказал Тронд.

— Ох, какая нелегкая! — вздохнула сельдь. — А в последнее время люди стали ловить рыбу еще и тралом.

— Наверно, глупо задавать такие вопросы, но все-таки мне очень хочется знать: неужели сельди никогда не удается пройти ниже сетей — то есть проплыть под ними?