Приключения менеджера. Продолжение

Ахмед! — сказал я капитану — зря ты это все затеял. Вас всего двенадцать человек, а у нас сейчас тридцать зарядов, и в придачу еще револьвер Курта. Только рискни и дай мне повод, и мы просто всех Вас перестреляем за пару минут, и Вы просто ничего не сможете сделать со своими кинжалами. В сущности, так будет даже лучше, Вы все мне и не нужны. Красное море — довольно узкий водоем протянувшийся с севера на юг и даже такие никудышные моряки как мы, понимаем где восток, где запад, и где север. Так что Вы пойдете кормить местных акул, а мы, не спеша, будем идти под парусом при попутном ветре на север, а если ветер не будет попутным, то будем стоять на якоре. Ну, потеряем мы несколько дней, ну и что? Воды Вы набрали из расчета на 15 человек, а нас останется трое, еды тут полно — я взглядом показал на окружающие нас корзины с финиками — так что Мы доплывем и сумеем выбросить этот корабль на песчаный пляж. А вы все уже будете в аду, ублажать своего шайтана. Так что делай свой выбор, я жду.

Курт при этих моих словах выстрелил в пол рядом с ногами одного из арабов, от пола отскочила деревянная щепка и поцарапала тому ногу, он жалобно взвизгнул. Выстрел произвел магическое действие на моряков, все руки сразу убрались с рукоятей кинжалов, и арабы стали стремиться отойти от нас подальше и спрятаться один за другого.

Ахмед тут же заявил, что он просто пошутил, а на шутки настоящие друзья, такие как мы с ним, не должны обижаться. После чего он руганью разогнал своих матросов по местам, заставив их вновь заняться работой. Хотя я и услышал несколько раз, что капитан шипел своим бравым морякам, что-то там, про неверных собак, которые за все заплатят. Понятно с первого раза не дошло, попытаемся донести со второго, а третьего уже точно не будет.

Этим вечером мы готовились к нападению, понятно же, что арабы попытаются взять реванш и попытать счастья в темноте, где наше стрелковое оружие не будет так уж эффективно. Поэтому мы зарядили в свои ружья по два патрона с дробью, они в случаи чего, должны были прийтись на первые выстрелы. Кроме того, мы приготовили запасные свечи и расставили их по местам, рассчитывая зажечь их от уже пары горевших. Кроме того, вход в каюту мы загромоздили капитанским сундуком, корзинами и тюками, нашедшимися здесь же. После чего, Курт стал дежурить в первую смену, а мы с Гюнтером дремать в полглаза, положив наши ружья рядом с собой. Около полуночи, Курт, как раз готовился смениться, когда наша баррикада стала рушиться. Курт, не долго думая, пальнул туда дробью, раздался жалобный вой, мы вскочили и не размышляя, так же сделали по выстрелу в сторону входа, после чего стремительно выбрались наружу. На палубе при свете пары, тройки факелов, которые наши бравые арабские моряки принесли с собой для освещения, я заметил собравшимися всю нашу команду. В руках у них сверкали кинжалы, а Ахмет вцепился в здоровенное кремневое ружье, которое у него в руках ходило ходуном, и он никак не мог прицелиться. Я выстрелил в пол рядом с капитаном, ружье тут же выпало из его рук и покатилось по палубе.

Еще одна шутка, Ахмет? — сказал я — завязывал бы ты уже со своими шутками, я тебя официально предупреждаю, Вы сейчас все бросаете свои кинжалы за борт или же можете прыгать туда сами. Твои шутки мне уже изрядно надоели.

Под дулами наших винтовок, моряки побросали свое холодное оружие за борт, а Ахмед начал ныть, что у него очень дорогой кинжал, тем более, что фамильный.

Хорошо, черт с тобой, ты можешь его оставить, а вот свое ружье давай сюда, оно пока побудет у нас в каюте, и нам так будет спокойней, и ты его ночью не потеряешь.

Ахмед уверяя, что больше проблем от него не будет, нашел на палубе свое ружье и передал его мне. Порох с полки ссыпался, поэтому выстрелить из него сейчас было невозможно. Мы вернулись в каюту, а снаружи еще долго слушалась отборная арабская ругань. Похоже, что одному из матросов сильно досталось и ему предстоит провести в лазарете пару недель.