Приключения Морса и Крюшона

Морс слегка смутился и прикусил язык. Молча порылся в двух больших шкафах, проверил все в туалетном столике, заглянул под кровать и за шторы – ожерелья где с зондерлингским оракулом нигде не было. В шкатулке и ящиках лежали ожерелья: рубиновые, самшитовые, янтарные, бриллиантовые… Но жемчужного среди них не оказалось ни одного.

– Может быть, она надела его в театр? – предположил Крюшон. Но Морс в ответ только яростно замотал головой и вновь принялся за поиски.

И вдруг он, мельком взглянув в большое зеркало на туалетном столике, застыл на месте как вкопанный. а потом тихо прошептал:

– Ты посмотри сюда, Крюшончик!..

Юный толстяк, у которого за каких-то неполных полчаса выработалось стойкое отвращение к зеркалам, нехотя повернул голову туда, куда указывала дрожащая от волнения рука приятеля.

– Ну, посмотрел… Ну, и что? Славу Богу, никаких монстров я там не вижу. Вижу только шкаф.

– А какие на нем ручки?!

– Серебряные.

– А на этом?! – и Морс ткнул пальцем в шкаф за своей спиной.

– Золотые…

– В зеркале стоит ДРУГОЙ ШКАФ!!! – воскликнул Морс и смело протянул руку вперед – к шкафу-отражению. Взялся за серебряную ручку, потянул ее на себя…

Дверца зазеркального шкафа открылась, и гнэльфы увидели на одной из полок шкатулку с инкрустацией. Морс открыл крышку шкатулки и вынул со дна жемчужного ожерелье.

– Вот оно! – прошептал Морс, поднимая его высоко над головой и гордо потрясая находкой. – Вот оно, Крюшончик!

Ветхая нитка, на которую были нанизаны белые с перламутровым отливом бусинки, не выдержала сильной встряски и, тихо треснув, лопнула. Жемчужины, сыграв на прощанье барабанную дробь, упали на пол и раскатились по углам и закоулкам, а некоторые даже провалились в трещины между половицами. И только одна – самая крупная жемчужина осталась лежать на полу возле ног торопыги-гнэльфа.

– Что я наделал! – побледнел Морс и опустил руку, в которой по-прежнему продолжал держать уже никому не нужную гнилую нитку. – Теперь и за десять часов нам не собрать упавших жемчужин!

– Давай соберем хотя бы те, что на виду, – предложил Крюшон и нагнулся за перламутровым шариком. – Гляди, Морсик, все бусинки укатились, а эта лежит, как приклеенная!

Гнэльфы подошли к окну и осмотрели жемчужину повнимательнее. Вроде бы, обыкновенная…

Морс решил проверить ее на просвет. Сощурив левый глаз, правым он зорко впился в перламутровый шарик, держа его в вытянутой руке в сторону окна.

– Что-то виднется… Не то мушка, не то блоха… А может быть, и просто мусоринка.

Крюшон отобрал у приятеля жемчужину и тоже посмотрел ее на просвет.

– Это – гнэльф! – сказал он уверенно. – У мух и блох по шесть ног, а у этого существа – четыре. Точнее, две ноги и две руки. Это – Трехглазый Петер!

– Ну, что: берем? – Морс достал из кармана пять монет по десять гнэльфдингов и выложил их столбиком на туалетном столике Скорпины.

– Берем! – отважно выдохнул Крюшон и бережно положил жемчужину в металлическую баночку из-под леденцов, которую он припас заранее.

– Прощаться с Глюком не станем? – спросил Морс, лукаво посмеиваясь. – Кто знает, что взбредет ему в голову после того, как он наберется свежих сил!

– Никто не знает, – согласился Крюшон, – уйдем, не прощаясь! Так гнэльфы и сделали.

Глава четырнадцатая

Луиза Бекар была действительно прекрасной певицей. Но зато госпожа Скорпина была очень плохой театралкой. Чем божественней звучал голос великой актрисы, тем скучнее становилось сидеть в отдельной ложе капризной злюкенбергской колдунье. Вся извертевшись и искрутившись, она, в конце концов, принялась откровенно зевать. А когда Луиза Бекар запела «Балладу о блудном сыне», Скорпина вспомнила о пропавшем Мерзопаксе и решила покинуть театр и вновь поискать непутевого мальчишку.

«Все-равно никто на меня не смотрит, – подумала она и полезла в сумочку за зеркальцем и губной помадой, – все уставились на эту крыску Луизку… А если кто и посмотрит, так не оценит издалека мою новую обворожительную улыбку… Кстати, ее нужно снять и наклеить другую – „доброй, заботливой мамочки“…»

Закончив заниматься макияжем, Скорпина хотела было уже подняться и выйти из ложи, как вдруг ей в голову взбрела еще одна идея: «А не посмотреть ли, где сейчас находится Мерзопакс? Вдруг он уже давно полеживает в постели, а я тут напрасно извожусь и понапрасну себя мучаю? Тогда я могла бы заглянуть в ресторан и от души еще немного повеселиться…

Правда, каждое лишнее волшебство отнимает у меня много сил, но чего не сделаешь ради дорогого сыночка!».