Приключения Мурзилки и маленьких человечков

– Вот интересно, – сказал Мельник, – почему люди не могут обходиться без зеркал? Ну что толку смотреть на самого себя? Вот если бы можно было что-нибудь другое увидеть…

Его размышления прервал треск паркета из соседнего зала. Тотчас поднялась суматоха: малютки начали прятаться где только можно: под шкафами, стульями, в складках шёлковых портьер, за портретами и зеркалами.

Я, конечно, оказался храбрее всех: не спрятался, как другие, а залез под табуретку, чтобы лучше видеть дверь зала, когда кто-нибудь войдёт. Поскольку ни чуточки не боялся, а остальные дрожали от страха, выглядывая из своих убежищ, я счёл нужным приободрить товарищей:

– Не бойтесь, братцы! В случае опасности положитесь на меня – буду вас защищать!..

Но никого защищать не пришлось – в зале опять всё стихло.

Через некоторое время Треуголка первым покинул своё убежище под шкафом и бодро воскликнул:

– Всё спокойно, братцы! Будем продолжать веселье.

В этот момент в комнате раздалось – «ж-ж-ж», и большая осенняя муха пролетела от окна к дверям, точно приглашая нас следовать за ней.

– Куда это она нас зовёт? – спрашивали мы друг друга.

Муха между тем настырно кружила над нами, продолжала жужжать, и в её жужжании будто слышалось: «За мной! За мной!»

– Как вы думаете, братцы, не пойти ли нам в соседний зал, куда, похоже, она нас и приглашает? – предложил Всезнайка.

После коротенького совещания лесные человечки решили, что приглашением мухи пренебрегать не стоит: а вдруг ещё что-нибудь ценное покажет? И мы, бросив книги, альбомы и забыв, о чём только что судили и рядили, всей толпой перебежали в соседний зал вслед за мухой.

И будто попали в сказку. Это был величественный белый зал с нишами в стенах и полуопущенными золотистыми портьерами, с хрустальными люстрами, которые сверкали разноцветными огнями. Вдоль стен стояли диваны и стулья, обитые золотым атласом; пол блестел как зеркало.

– Это, очевидно, танцевальный зал, – предположил Знайка.

– Танцевальный? Так это же замечательно: давайте танцевать, – радостно воскликнул я и, схватив Карапузика, первый пустился в пляс.

Моему примеру последовали и остальные. По двое, по четверо эльфы носились по залу, едва касаясь ножками паркета, смеялись и пели. Чего только не танцевали! Всё начиная от французской кадрили и кончая пляской американских индейцев и кузнечиков в траве. Музыки не было, но люстры, покачиваясь от шума, позвякивали подвесками, точно оркестр, наигрывающий весёлые мотивы. Тут же летала муха, и в восторге то и дело шлёпаясь о потолок, казалось, распевала: «Ж-ж-ж! Никогда ещё здесь не было так весело…»

Первыми притомились Треуголка и ещё несколько малюток и вздумали отдохнуть на широченных креслах, куда свободно умещалось несколько лесных человечков. Эльфы же смеха ради принялись туда втискиваться человек по десять, принимая важный вид, и сидели, вытянув ножки, горделиво поглядывая на окружающих, как будто они царственные особы. Потом снова вскакивали и прыгали, покатываясь со смеху.

Когда танцевать надоело, мы обошли и другие залы дворца и, наконец, набрели на роскошную спальню, где стояла огромная кровать под шёлковым балдахином.

– После бала, вдоволь натанцевавшись, должно быть, очень приятно поспать на мягкой постели, – заметил я и первый вскочил на кровать. Моему примеру тут же последовали и другие, юркнув, не раздеваясь, под одеяло.

Глядя на нас, к постели бросилась вся толпа, прыгая на неё с разбега и укладываясь как попало…

– Смотрите, кровать может не выдержать, – предостерёг малюток доктор Тюбик-Мазь. – Она, по-моему, уже трещит.

Но никто его не слушал.

Оказалось, однако, что доктор Тюбик-Мазь был прав: пружины кровати не выдержали, лопнули и в нескольких местах разошлись, так что эльфы повалились на пол, давя друг друга.

– Ай-ай-ай! Ой-ой-ой! – раздавалось из-под кровати.

На помощь пострадавшим прибежали остальные, и началась невообразимая кутерьма: упавших с кровати тащили за руки, за ноги, за голову, укладывали на полу. Кто-то принёс воды, и пострадавших принялись обливать, отпаивать, растирать. Доктору пришлось немало потрудиться в эту ночь.

…эльфы носились по залу…

Больше всех пострадал я. Моя новая шляпа-цилиндр превратилась в блин, фрак порвался, а монокль разбился. Ко мне никто не спешил на помощь, и я долго лежал без чувств на полу и даже не стонал, будто уже умер.

Когда я наконец открыл глаза, то первым делом спросил Тузилку:

– Жив я или умер?

– Жив, жив! Вот попей водички, и тогда совсем оправишься.

Но я был так слаб, что даже рта не мог раскрыть.

Пострадавших было много: одни наглотались пыли, другие оцарапались об обломки пружин, третьим набились в рот и горло волосы из матраца. Доктор Тюбик-Мазь не справлялся в одиночку с таким количеством раненых и призвал на помощь Знайку, Всезнайку и Мика.

Дворцовая спальня превратилась в настоящую лечебницу: кому-то перевязывали руку или ногу, кому-то прикладывали компресс.

…эльфы повалились на пол…

…одни бежали по ступенькам, другие съезжали по перилам