Приключения на Безымянной реке

— Знаете что? — начал он, и глаза у него заблестели. Ну ее, стену. Давайте лучше поищем подземелье. Рацек, понятное дело, нам его не покажет. А если и покажет, то наверняка не пустит туда. Но мы отыщем его и сами…

— …и залезем туда, — продолжал Ондра и таинственно понизил голос: — А вдруг там еще и скелет найдется.

— Какой еще скелет? — спросил Виктор опасливо.

— Ну, понятно, человеческий, — зашептал и Патичка. — Скелет человека, умершего голодной смертью.

— Ясное дело, — подлил масла в огонь Румик. — Сколько в таком подземелье людей перебывало! Все они там так и умерли, а теперь от них остались одни только кости.

— Я не очень-то люблю скелеты, — чистосердечно признался Виктор.

— Скажи уж — боишься, — засмеялся Ондра. — А мне, если хочешь знать, скелеты нипочем. Дома у отца был один такой симпатичный скелетик…

— Ладно тебе, Ондра, пошли, — оборвал его Патичка, уже не раз слышавший историю о фамильном скелете Ондры.

— Не воображайте, что найти подземелье так просто. Тут семь потов сойдет, пока докопаешься, а в конце концов окажется, что нашел какой-нибудь погреб под картошку.

Ребята забрались в глубь кустарника, ведь они, естественно, считали, что подземелье должно быть хорошенько замаскировано. Когда же наконец они с трудом продрались через густые и цепкие заросли, то очутились на краю зеленой лужайки, где мирно паслась лошадь с жеребенком. Точнее говоря, паслась одна кобыла, а жеребенок просто жевал кусок хлеба, который Франта-Мышка совал ему в мягкие губы. Эмиль стоял рядом и, конечно, смотрел на эту трогательную картину глазами, полными немого восхищения.

Оказывается, пока Ондра с товарищами разыскивал подземелье, Рацек с остальными ребятами пошел напрямик к развалинам замка и, разумеется, попал к нему гораздо раньше заядлых следопытов. И именно здесь Франта-Мышка увидел лошадь. Его страстная любовь к животным взяла верх над всем другим, он сразу же сунул руку в карман за куском хлеба. Эмиль тоже остался с ним, и теперь они оба восторженно крутились около лошади, не подозревая, что за ними внимательно наблюдают Ондра и Румик.

— Эй, вы, там! — не выдержав, закричал Ондра.

Франта-Мышка и Эмиль испуганно отскочили от лошади, и Ондра с Румиком тотчас заняли их место.

— Добрый конь, — заметил с видом знатока Румик. — Может, даже скаковой.

— Да это же кобыла, — возразил Ондра, — хотя и она, конечно, тоже может участвовать в скачках.

— Укротители диких лошадей, — выпалил Румик с азартом, — прыгают в седло и…

— Они ездят без всяких седел, — на этот раз поправил его Патичка. — И даже без шпор. Они мчатся, будто прямо срослись с конем, и никакого седла им не надо.

— Ну, знаешь, без уздечки не обойтись, — возразил Ондра. — И без стремян тоже. Ну как ты, скажем, взберешься на коня без стремян, а?

Патичка немного растерялся, но тут его выручил Франта-Мышка:

— А почему бы и нет?

Ондра и Румик посмотрели на него с удивлением: они не привыкли, чтобы Франта-Мышка вмешивался в их дела.

— Ты еще будешь нам объяснять! — презрительно сплюнул Ондра. — А сам-то небось коня видел только в бинокль.

— А вот и видел: у моего дяди был мерин, — гордо ответил Франта. — Уж я на нем поездил!

— И без узды, скажешь!

— И без узды.

— Тысяча уток! — В эту минуту Виктор вспомнил о традиционном проклятии, которое они приняли сегодня утром. — И без стремян?

— Да у нас стремян вовсе не было.

— Тысяча альбатросов! — насмешливо воскликнул Румик. — Так покажи нам свое искусство!

Он не успел договорить. Франта-Мышка оглянулся по сторонам, подошел к кобыле, погладил ее по шее и одним махом взлетел на ее широкий хребет.

Все произошло так молниеносно, что Виктор едва успел издать предостерегающий возглас:

— Осторожно, Франта, тебя увидят из трактира! Это их конь.

— А что с конем случится? — одернул его Ондра. — Не съедим же мы его!

— Слезай, Франта! — испуганно упрашивал Эмиль. — Может, на нем нельзя ездить. Может, эта кобыла еще кормит жеребенка.

Ондра от восторга даже хлопнул себя по коленям:

— Ой, ребята, слышали что-нибудь подобное? Она кормит! Кобыла кормит!

— А что же она делает?

— Сосет, вот что!

— Не она сосет, а он сосет, жеребенок, — педантично поправил Эмиль.

Но Румик был сыт по горло зрелищем Франты на коне и стал нетерпеливо стягивать приятеля за ногу.

— Ну хватит, слезай! Тоже мне наездник! Трясется на кобыле, а сам ни с места! Смотри, как надо…

Франта-Мышка послушно слез и стал смотреть, как теперь Румик с помощью Ондры взбирался на коня.

— Но-о-о! — заорал Румик, взобравшись на спину кобылы, и дернул ее за гриву, словно за уздечку. — Но-о-о!

Но кобыла равнодушно стояла на месте, только шевелила ушами.

— Наездники не кричат «Но-о-о!» — засмеялся Патичка. — Они шепчут коню на ухо заветное словечко.

— Какое еще словечко?

— Ха-ха-ха! Беги спроси трактирщика. Кому еще знать! — Патичка от смеха прямо катался по траве.

Эмиль потянул Франту-Мышку за рукав:

— Пошли! Спросим, можно покататься или нет. Всегда лучше спросить.

Румик и Ондра уже забыли о них. Они забыли и о них, и о подземелье и теперь вовсю спорили, кто лучше умеет обращаться с лошадью.