Приключения на Безымянной реке

— Что предпринимают? — отозвался Аква. Богатое воображение никогда не принадлежало к сильной стороне его характера, в особенности когда не хватало времени как следует подумать. — Не найдут его в пещере — вернутся назад.

Он снова нагнулся над палатками, спокойный и уверенный. До сих пор все шло как по маслу, и, хотя вода поднималась, Аква был убежден, что палатки они соберут вовремя. И все же он, видно, задумался над словами Франты, потому что неожиданно выпрямился и упер руки в бока.

— А как же мы сообщим? Ведь крики или свист они не услышат.

— Но зато могут увидеть дым от костра, — сказал Патичка, кстати подвернувшийся в это время.

Свои вещи он еще не уложил, но это нисколько не мешало ему то и дело бегать смотреть, как вода разрывает землю под ногами.

— Идея! Дым! — сразу заторопился Румик. — Вот это да! Дымовой сигнал! Я все-все устрою, можете на меня положиться.

И Румик понесся во весь дух к костру и принялся там за дело с такой самоуверенностью, точно дымовые сигналы были с раннего детства его основным занятием. Притащив охапку мокрых сучьев и травы, он стал на колени и сильно дунул на пламя. Из костра повалил густой желтый дым, наткнулся на скалистый навес, задержался там, а потом, отыскав дорогу, медленно взвился в небо.

Глаза у Румика горели, точно два уголька.

— Гляди! — подмигнул он Франте-Мышке, с озабоченным видом пытавшемуся уложить одеяло. — Дунул раз, дунул два, и пожалуйста.

— Что «пожалуйста»? — уныло передразнил его Франта. — Все равно дым им ничего не скажет. Они и так знают, что костер горит.

Румик пренебрежительно махнул рукой, но все же призадумался. Глаза его забегали, точно трясогузка, с предмета на предмет и наконец застыли на одеяле Франты. Румик просиял:

— Давай сюда одеяло! Будем передавать по телеграфу!

— По телеграфу? Как?

— А вот увидишь. Ты, старина, просто не способен соображать в трудных условиях. Берись за эти два края, а я возьмусь за два других. Гоп-ля! А теперь подержи над костром, останови дым… Так, а теперь отодвинь немножко… И сразу назад! И опять! Так три раза.

— Что это значит?

— Не путай меня, держи одеяло!

Франта-Мышка старательно помогал передавать сигналы, искренне восхищаясь изобретательностью Румика и не подозревая, что Румик выдумал все это не сам, а взял из книги Фенимора Купера «Следопыт». И вообще он не имел понятия, что они передают, поскольку только недавно стал изучать азбуку Морзе и дошел с грехом пополам до буквы «В». Но, когда сигналы стали повторяться, его вдруг осенило: три коротких, три длинных, три коротких… что-то очень знакомое…

— Да это СОС! — подскочил он в смятении.

— А что же по-твоему? Не мешай ты! — прикрикнул сердито Румик. Впервые в жизни он получил возможность передавать этот прославленный сигнал, а тут еще какой-то Франта ему все дело портит. — Хватит болтать! Поехали дальше!

— Нет, не поехали! — возмутился Франта-Мышка и крепко стиснул кулаки. Он весь дрожал от возмущения. — Ведь это неправда, мы же не в опасности!

— А тебе какое дело? — огрызнулся Румик и тут же сделал шаг назад: вероятно, он что-то прочел в глазах Франты. — Мы хотим, чтобы они вернулись? Хотим?

— А что, если они уже на скале? И теперь напрасно заторопятся и сорвутся! А ты еще меня втянул в это дело…

Румик оторопело взглянул на него. Таким разъяренным он Франту никогда еще не видел. Да он, никак, в драку лезет! И чего он, собственно, так рассвирепел? Странное существо.

— Ну, ударь, ударь! — засмеялся он. — Ринг свободен! Начинай, если ты вызываешь меня на бой!

Он смотрел Франте прямо в глаза, он знал — Франта начнет правой рукой. «Наверное, это будет хук, но я пригнусь и нанесу удар снизу вверх. И конец бою, нокаут, гонг, вторая пара… Или нет, лучше еще тайм: пять встреч выдержу, как д’Артаньян!»

Франта-Мышка и не подозревал, что удар, которым он собирался сурово покарать своего провинившегося товарища, на языке боксеров называется «хук». Но он буквально чувствовал его в правом кулаке, чувствовал как нечто ощутимое, как твердый шар, который стоит только швырнуть… И все-таки он его не швырнул. Он оглянулся на случай, если придется отскочить, когда Румик вернет удар, и его взгляд упал на реку.

Она неудержимо поднималась. Поток уже облизывал пепел костра, его змеиные языки жадно ползли вперед, его шаг был легок и бесшумен, как шаги бывалого воина, его сила была неизмерима.

Франта-Мышка смотрел на реку целые две томительные секунды. Потом разжал кулаки.

— Как-нибудь после, — проговорил он.

— Когда ты не будешь трусить?

— Когда кончится наводнение!

Он повернулся и со всех ног бросился к лагерю. Вещи уже были погружены на лодки; их оказалось слишком много. Большую часть места занимали палатки, набухшие от дождя: их не удавалось сложить так же тщательно, как в сухую погоду.

Аква хмуро созерцал эту груду:

— Все мы на «Альбатросе» не уместимся. Надо что-то придумать. По-моему…