Приключения на вторые девяносто

Пришлось взять себя в руки – в самом-то деле, что это ее бросает из стороны в сторону! Если уж не тоскуется по погибшему мужу, могла бы хоть сделать вид. Перед людьми неудобно. Ей приходилось просто за руку себя держать, когда хотелось, например, сделать музыку погромче или пойти на дискотеку с приятелями. В конце концов, есть же еще те, с кем она постоянно тусуется. А Эльвира до сих пор никого из них не видела. Даже не позвонила никому.

Но они тоже хороши! Наверняка знали все. Небось, и на похоронах Веры Дмитриевны кое-кто из приятелей был. Новости в их среде разносятся моментально, потому что все предпочитают быть на виду. Но никто не позвонил с соболезнованиями. И вообще просто так никто не позвонил. Неужели из-за гибели Вадима с нею решили не общаться. Или все та же подружка Наташа рассказала об Эльвире такое, что компания решила объявить ей бойкот? Если это так, то пошли они все куда подальше!

Она и сама хороша, тоже никому не звонит и не вспоминает. Вот только теперь, походя.

Звонарев в трубке покашлял, так что Эльвира поторопилась сказать.

– А теперь ваше начальство поверило… ну, моим рассказам про заброшенный санаторий?

– Пока нет, – пробурчал он. – Этот же труп мотоциклиста ни к чему не пришьешь. В том смысле, что человек с такими документами – те, что были в барсетке, ведь она, надо полагать, была его барсеткой? –ни в нашем крае, ни в Ставрополье не проживает, несмотря на отметку в паспорте… Ну, да это мои заморочки. Я чего звоню: вы не хотите поехать со мной, навестить этого Евгения?

– Конечно, хочу!

Она ему обрадовалась. Потому, что сидеть дома – ничего хорошего. Скукота. Лежи да ешь, как… растение какое-то! И мысли пережевывай: за что друзья от нее отказались!

– Кстати фамилия Евгения – Мальцев. И у него действительно есть… судя по вашему свидетельству, уже был, брат Артур, но его родители пока ничего об этом не знают. Кстати, как и о том, что второй их сын в больнице. Думают, что братья всего лишь задержались на охоте.Евгений ненадолго пришел в себя. Как раз сегодня. По крайней мере, имя свое назвал. Мы решили до срока родным ничего не сообщать, пока вы не опознаете Евгения. Тот ли это человек?

– Конечно же, тот! – воскликнула Эльвира, но осеклась. С ним лучше не проявлять особых эмоций. Звонарев о ней и так черти что думает! Будто она совсем не контролирует себя.

– Когда я могу к вам подъехать? – спросил тот.

– Минут через двадцать, – ответила Эльвира, взглянув на себя в зеркало. Надо нанести хоть какой-нибудь макияж, а то глаза будто заплаканные.

– … Серая «БМВ», – успел сказать Звонарев, прежде чем она положила трубку. Наверное, она слишком торопится.

Увидеть Евгения. Как ни странно, его она захотела увидеть гораздо больше, чем кого-то из приятелей. Что это, у Эльвиры идет переоценка ценностей?

Машину Георгий Николаевич поставил у самого подъезда, так что Эльвире не пришлось гадать, та машина или не та. Он просто открыл ей дверцу, приглашая сесть, хотя мог бы и выйти из машины.

Старенькая прабабушка Эльвиры, когда была жива, говорила, что царские офицеры считались самыми галантными и воспитанными людьми в обществе, в отличие от современных офицеров.

– Наверное, их специально этому учили, – важно говорила ей маленькая Эля.

– А что стоит, учить этикету и нынешних, – рассуждала бабушка.

И правнучка с нею соглашалась.

Некоторое время молодые люди ехали молча, а потом Эльвира решилась заговорить.

– Дело в том, что я еще не все вам сказала. А это, может, тоже бы вам помогло.

– Вот оно что? – осведомился он равнодушно. – Ну, и как вы себе представляете ЭТО? Все, что вы говорили прежде, запротоколировано. Выходит, всякий раз, возвращаясь после встреч с вами в отдел, мне говорить: свидетельница Городецкая еще кое-что вспомнила!.. Ах, да, мне надо заранее предупредить сослуживцев, что у вас провалы памяти… Так что же, каково это ваше воспоминание?

– Когда мы шли с Женей по дороге, нам навстречу попалась машина, в которой были точно такие же ящики, как тот с гранатами. И их было много.

Он посмотрел на Эльвиру, как бы с ног до головы, но так как она сидела, то получилось, что скользнул взглядом по лицу, груди и коленкам.

– Браво. Сами придумали, или старшие товарищи подсказали?

– Не хотите, не верьте! – пожала плечами Эльвира.

– Но вот что мне с вами делать, а, Городецкая? Вы же молодая женщина, а память у вас прямо старческая.

– Почему старческая, девичья! – фыркнула она.

Поерзала, устраиваясь поудобнее, вспомнила, что не надела ремень безопасности, исправила свою ошибку.

– Спасибо, – буркнул Звонарев, – а то у меня лишних пятисот рублей нет.

– Что-то вы все время о деньгах говорите. Неужели так мало получаете?

– Вам этого не понять, – вздохнул он.

– А я попытаюсь.

– Да, ладно, это у меня такие шутки несмешные, – пробурчал он и скосил глаз на сумку, которую Эльвира пристроила на коленях.

– Вы сегодня опять с термосом? – спросил он.