Приключения Натаниэля Старбака

Он безумно устал, но не мог заснуть из-за тех же страхов, что обуревали его во время утреннего разговора с Джексоном. Он предчувствовал неудачу и подозревал, что сам станет ее причиной. Нат не смог объединить Специальный батальон, в точности так же, как и Легион. Ни один батальон, сказал он себе, не сможет полноценно драться, если его разрывает зависть и ненависть, но понимание проблемы не помогло ему найти решение. Правда, он приобрел в батальоне союзников, но их было меньше, чем половина от всей численности, а многие оставшиеся были его заклятыми врагами. Старбак вспомнил Илайю Хадсона, Дятла Бёрда и Роберта Ли и решил, что их популярность проистекает от характера, а если в характере чего-то недостает, распекал он себя, то нет надежды стать настоящим лидером. Гриффин Свинерд изменил характер благодаря милости Божией, и это решило дело - все обожали когда-то ненавистного полковника. Старбак поднял булыжник и бросил его в реку, которая здесь текла быстро, пенясь над скалами на своем пути к Потомаку.

Так неужели ответ в Боге? Неужели сам он ничего не может сделать? Старбак стал мрачнее тучи, подозревая, что его душевные метания были тем изъяном, который открылся солдатам. Именно они вместе с трусостью, которую он сам в себе видел. Или, возможно, Мейтленд был прав, и некоторые рождены для того, чтобы вести за собой. Старбак тихо выругался. Он представил себе идеальный батальон, действующий без заминки, словно только что смазанный механизм трофейной винтовки Спрингфилда. Как работающая машина.

Джексон утверждал, что лишь Господь может наделить человека силой, и лишь эта сила заставит батальон действовать сообща. Батальон состоял из людей с разными страхами, подозрениями и амбициями, и задача заключалась в том, чтобы объединить все желания в одно - желание вместе завоевать победу. Через пару дней, как опасался Старбак, Желтоногим придется столкнуться с настоящей армией янки, той самой армией, из-за которой в последние два дня горизонт затянула дымка, и как они буду сражаться? Из офицеров лишь Поттер был верен Старбаку, а Поттер, как известно, был слабаком. Старбак закрыл глаза. Какая-то часть его жаждала, чтобы Божья благодать вселила в него силы, но каждый раз, когда он испытывал искушение воззвать к помощи Создателя, вмешивалось другое искушение, и весьма заманчивое. Оно состояло из воспоминаний о телах, залитых огнями свечей, не о мертвых, перекошенных, изъеденных вшами, покрытых шрамами и грязью, а о телах на простынях. Салли откидывала волосы с лица. Девушка, погибшая от пули Блайза в таверне. Он вспомнил, как она нагибалась над камином, а рыжие волосы струились по обнаженной спине, как она смеялась, поджаривая хлеб с расплавленным куском сыра, вытащенным из мышеловки. Старбак считал, что рай состоит именно из таких мгновений, и не желал называть их адом. Его отец всегда говорил, что быть христианином нелегко, но последние два года показали Старбаку, насколько это чудовищно тяжело. Он не хотел расставаться с грехом, но опасался, что если этого не сделает, то не преуспеет в военном деле. Он раздумывал, не следует ли помолиться. Может, молитва у этой спешащей реки пробьет путь через дымный воздух к Господу, а он единственный может дать силу побороть искушение.

Справа от Старбака послышался шорох камней. Он открыл глаза и заметил, как среди булыжников и низкорослых деревьев на берегу мелькнула тень.

- Кто здесь? - крикнул он.

Никто не ответил. Он решил, что это, должно быть, крыса или один из одичавших тощих котов, обитающих на развалинах арсенала. Сквозь листву показались городские огни, но они ничего не высветили на берегу реки, где на осколках камней бурно разрослись сорняки. Он снова повернулся к воде. Наверное, думал он, нужно помолиться. Может, его путь обратно к Господу будет тернистым и медленным, но где закончится это путешествие? У янки? На коленях перед отцом?

Раздался щелчок, и Старбак понял, что это звук взводимого курка. На секунду он замер, едва осмеливаясь поверить своим подозрениям, а потом откинулся на спину в то самое мгновение, когда из дула вырвалось пламя, и где-то справа раздался хлопок. Пуля просвистела над головой, и дымный след сдуло в сторону реки. Он залез в наполовину затопленную дренажную трубу, по краю которой пенилась вода, и вытащил револьвер Адамса из кобуры. Старбак услышал шаги, но никого не разглядел. Закричал часовой, желая знать, кто и по какой причине стрелял, а потом Старбак увидел силуэт на фоне приглушенных деревьями городских огней и поднял револьвер. Тут показался второй человек, и Нат сменил прицел, но оба врага убегали, пригнувшись и оставшись неопознанными, они удирали к ржавым рельсам железной дороги Балтимор-Огайо. Он выстрелил, но поверх голов, иначе в случае промаха пуля попала бы в отдыхающих солдат. В сторону реки бежали другие люди, выкрикивая предупреждения и вопросы.

Старбак вылез из грязной воды. Его заметил часовой и опустился на одной колено с нацеленной винтовкой.

- Вы кто? - прокричал он.