Приключения ноплов

Поскольку все продолжали молчать, он сделал вывод, что угадал правильно. И снова всех внимательно осмотрел, затем вывел из строя маленького капрала Ноплеона и попросил его повернуться лицом к солнцу. Потом от солнца. Потом направо, затем налево, а далее приказал ему поочерёдно нахмуриться, улыбнуться, округлить глаза, сделать их щёлочкой и, наконец, приложить к ним ладонь в виде козырька и пристально посмотреть вдаль.

Изучая данную позу, Нопленэр в задумчивости прошёлся по траве взад-вперёд, потом вернулся к маленькому капралу и, будто разговаривая сам с собой, произнёс, что у этого военного, кажется, весьма выразительное лицо и вполне подходящая осанка. А главное, правильный рост. Возможно, он будет приглашён поработать в качестве модели при написании большого живописного полотна, на котором Его Величество король Ноплиссимус I будет изображён в самой гуще сражения на своём наблюдательном пункте.

Услышав такое, маленький капрал Ноплеон покраснел, как малиновка. Точнее, как грудка малиновки. Или даже, как грудка снегиря, которая, как известно, краснее. Короче, лицо капрала совсем потерялось на фоне его мундира, но то была такая потеря лица, которой маленький капрал Ноплеон гордился до конца дней.

А вот сержант Ноплеф остался недоволен. Он хмуро смотрел перед собой, потом решительно вышел из строя, приблизился к художнику и сухо поинтересовался:

– А что вы тут, собственно, делали, милостивый государь?

Глава 10. Кто такие лунатики – муки посредственного поэта – настоящая катастрофа

Нопленэр и сам плохо понимал, что он делал на лугу. Ещё недавно, пока его не разбудили, он крепко спал, а вот что же было до этого?

Одно он твёрдо знал, что он не лунатик. Лунатиками в Нопландии называли тех, кто бродили ночью во сне и искали сами не зная чего. Нопленэр же ничего не искал просто так. Потому что искал Луну.

Это было ещё до того, как он стал рисовальщиком солнца и облаков. Это было ещё во время пребывания экспедиции ноплов на Земле. И солнце, и облака на Земле были совершенно настоящие, более того, невероятной красоты, но самой красивой была всё-таки Луна.

В отличие от большинства земных инопланетян, которые ночью спят, Нопленэр в это время любил гулять, с нетерпением ожидая, когда же появится Луна. Именно под Луной однажды он понял, что влюбился в прекрасную садовницу Ноплерию.

Это произошло совершенно случайно. Он просто ходил и думал о прекрасной садовнице, как вдруг бац! – в его голове словно сами собой начали складываться стихи. Так, ничего такого особенного, просто в рифму: «садовница – любовница», «линия – Ноплерия», «розовый бутон – сердце, как бетон». Сначала Нопленэр не придал этому никакого значения, однако написав следующее стихотворение, в котором использовалась рифма «любит – тюбик», а бледность кожи Ноплерии сравнивалась с зубной пастой, вдруг начал волноваться.

Он всегда считал себя человеком средних способностей. Это потому что у него никогда ничего не получалось. Он пробовал заниматься наукой и не добился никаких результатов, заниматься спортом – тоже. Учился играть на музыкальных инструментах – успехи были посредственными, и даже когда начал рисовать, то похвастаться было тоже нечем. Не считать же успехами двойной свадебный портрет короля и королевы, от которого у людей пропадает аппетит, или, скажем, галерею портретов принца Нопличека с бесконечно удлиняемой шей, руками и ногами? Короче, накануне своей влюблённости Нопленэр уже совсем не верил в себя. Поэзия была лишь последней каплей. Это он понял, когда использовал рифму «любит – тюбик». «Ну, всё, хватит! Не хватало мне ещё писать плохие стихи!» – воскликнул про себя Нопленэр и решил, что больше ни строчки.

Ему долго удавалось сдерживать себя, но катастрофа всё же случилась. Это произошло уже перед самым отлётом с Земли, когда опять светила полная Луна и когда Нопленэр захотел в последний раз прогуляться по своим любимым местам. Стихи так и полились из него. Их было много. Очень много. Их было столь же много, сколь много отдельных музыкальных фраз одна влюблённая птичка может произнести за одну ночь. Лишь утром, вернувшись на корабль, Нопленэр понял, что он наделал. Ведь если он стал поэтом, то только очень плохим, в лучшем случае, посредственным поэтом! В том не было сомнения. Ибо никакой молодой человек не может стать непосредственным ни с того, ни с сего, особенно, если раньше он уже был посредственным много раз!

Не сказав никому ни слова, Нопленэр решил всё забыть. Он решил забыть всё написанные стихи и больше никогда о них не вспоминать. Это было непросто, однако он не сдавался. Он пускался на различные ухищрения: то пытался забыть всё сразу и одновременно, то забывал по стихотворению в день, то переписывал стихи совсем другими словами, то есть прозой. Однако ничего не получалось.