Приключения Оги Марча

- Мисс Фенчел, - сказал я, - не пойдете ли вы как-ни- будь со мной в «Ветвь Давидову»? - Девушка в изумлении подняла на меня глаза. - Там каждый вечер танцы.

С первого слова я понял, что мне откажут, и почувствовал себя раздавленным.

- С вами? Нет. Конечно, нет.

Кровь отхлынула от моего лица, шеи, плеч, и я потерял сознание.

Пришел я в себя без всякой помощи. Собственно, ее и предложить-то было некому; Эстер, видно, и на мгновение не задержалась, чтобы узнать, что со мной приключилось, поскольку музыка уже приближалась к блистательному завершению: сначала прошелестели морские ракушки, потом звуки стали громче - оркестр словно взлетел по лестнице в величественном зале, сердце бешено забилось; тут ожесточились барабаны и под свой стук похоронили все.

Не знаю, отчего случился обморок - из-за отказа девушки или от переполнявших меня эмоций, но теперь я плохо ориентировался в пространстве, не мог нащупать и открыть задвижку на окне, а обнаружив, почувствовал, что она шатается, как больной зуб. Я, несомненно, пережил сильное эмоциональное потрясение - меня просто вырубила фальшивость происходящего. Я с жадностью глотал воздух, казавшийся холодным из-за выступившего на лице пота. Опустившись на диван, я почувствовал, что мое унижение по тяжести можно сравнить с обычным состоянием матери и Джорджа, - он, возможно, в эту минуту работал метлой или, оставив ее на время, шаркающей походкой брел на ужин; или с жизнью Бабушки Лош в богадельне - словно в цепких лапах зверя; все трое были из одной компании, в которую, я верил, сам никогда не попаду.

Тем временем в дверях показалась мисс Зиланд, дочь юриста известной корпорации, в облегающем вечернем платье. В позолоченных туфлях и белых перчатках до локтя, с высоко убранными пышными волосами, хорошо сочетавшимися с большим бюстом, она казалась призраком из восточной сказки. Чистое и холодное лицо было под стать погоде; желобок над верхней губой напрягся, словно она собиралась нарушить молчание, сказав что-то важное, долго вынашиваемое - признаться мне в любви например. Но нет, ее мысли остались для меня тайной, хотя она не уходила, пока я не поднялся и не выключил граммофон, - только тогда выпорхнула за дверь.

Я зашел в мужской туалет, сполоснул лицо теплой водой и отправился ужинать. Ничего в горло не лезло, даже peche flambee [126], что не ускользнуло от внимания миссис Ренлинг, сказавшей:

- Оги, когда кончится этот любовный бред? Так и заболеть можно. Неужели все столь серьезно?

Она обласкала меня, наговорив много приятного и пытаясь шутками поднять настроение, потом постаралась привести в норму мое представление о женщинах, чтобы я не слишком завышал их качества, и неумеренно восхваляла мужчин. Этим она чуть не свела меня с ума. Я еще не совсем оправился от потрясения, мне было тяжело слушать, как она жестко и агрессивно расправляется с женской половиной человечества, и я смотрел на нее с неприязнью. И еще меня трясло от сознания, что скоро в ресторане появится Эстер. Старики Фенчел уже сидели за столом. Потом пришла Тея, а ее сестра, похоже, не собиралась сегодня ужинать.

- А ведь девчонка глаз с тебя не спускает, - сказала через какое-то время миссис Ренлинг. - Между вами что-то есть? Оги! Ты ни в чем не виноват? Не в этом ли причина твоей грусти? Что ты сделал?

- Ничего я не сделал, - ответил я.

- И не делай! - Она говорила со мной резко и напористо, как женщина-полицейский. - Ты слишком нравишься девушкам, это до добра не доведет. А эту малышку тянет к тебе со страшной силой.

Она не спускала с Теи глаз. Официант поджег рыбу Фенче- лам; в полумраке то тут, то там вспыхивали маленькие огоньки.

Ничего не ответив, я покинул ресторан. Пошел прогуляться вдоль берега, желая выбросить эту позорную историю из головы и справиться с неприятностями. Я испытывал ужасные чувства - гнев и раздражение из-за Эстер и неодолимое желание дать чем-то тяжелым миссис Ренлинг по голове. Погуляв у воды, я обошел окрестности, держась в стороне от веранды, где меня наверняка поджидала миссис Ренлинг, чтобы отругать за грубость, а потом побрел на детскую площадку, где сел на деревянные качели.

Я размечтался, что Эстер одумается, выйдет из своей комнаты и отправится на мои поиски, и сам застонал над своей глупостью, а захлестнувшие меня порочные желания стали еще сильнее и грязнее прежних. Вдруг я заметил приближавшуюся ко мне женщину в чем-то белом; она остановилась под деревом возле качелей, в ямке, образовавшейся от детских ног. Это Тея, сестра Эстер, пришла поговорить со мной - о ней меня предупреждала миссис Ренлинг. Она стояла и смотрела на меня - в светлом платье, туфли казались заостренными очертаниями птиц, на плечах кружевная шаль; шелестевшая над головой девушки листва то открывала ее, то погружала в тень.

- Разочарованы, что пришла не Эстер? Да, мистер Марч? Представляю, как вам плохо. В ресторане на вас было страшно смотреть.

Не зная, что ей известно, я молчал.

- Вы оправились?

- Оправился? От чего?

- От обморока. Эстер решила, что у вас эпилепсия.