Приключения Оливера Твиста

– В Лондон, сударыня, – повторил непреклонный бидл, – в почтовой карете. Я и двое бедняков, миссис Манн. Предстоит судебный процесс касательно оседлости, и совет поручил мне – мне, миссис Манн, – дать показания по этому делу на квартальной сессии в Клеркенуэле. И я не на шутку опасаюсь, – добавил, приосанившись, мистер Бамбл, – как бы судьи на клеркенуэлской сессии не попали впросак, прежде чем покончить со мной.

– Ах, не будьте слишком строги к ним, сэр! – вкрадчиво сказала миссис Манн.

– Судьи на клеркенуэлской сессии сами довели себя до этого, сударыня, – ответил мистер Бамбл. – И если дело обернется для них хуже, чем они предполагали, пусть благодарят самих себя!

Столько решимости и сознания долга слышалось в угрожающем тоне, каким мистер Бамбл изрек эти слова, что миссис Манн, казалось, совершенно была устрашена. Наконец она промолвила:

– Вы едете в карете, сэр? А я думала, что этих нищих принято отправлять в повозках.

– Если они больны, миссис Манн, – сказал бидл. – В дождливую погоду мы отправляем больных в открытых повозках, чтобы они не простудились.

– О! – сказала миссис Манн.

– Обратная карета берется довезти этих двоих, да к тому же по сходной цене, – сказал мистер Бамбл. – Обоим очень худо, и мы считаем, что увезти их обойдется на два фунта дешевле, чем похоронить, – в том случае, если нам удастся спихнуть их на руки другому приходу, а это я считаю вполне возможным, только бы они назло нам не умерли посреди дороги. Ха-ха-ха!

Мистер Бамбл посмеялся немного, затем взгляд его снова упал на треуголку, и он принял серьезный вид.

– Мы забыли о делах, сударыня, – сказал бидл. – Вот вам жалованье от прихода за месяц.

Мистер Бамбл извлек из бумажника завернутые в бумагу серебряные монеты и потребовал расписку, которую ему и написала миссис Манн.

– Замарала я ее, сэр, – сказала воспитательница младенцев, – но, кажется, все написано по форме. Благодарю вас, мистер Бамбл; сэр, право же, я вам очень признательна.

Мистер Бамбл благосклонно кивнул в ответ на реверанс миссис Манн и осведомился, как поживают дети.

– Да благословит их Бог! – с волнением сказала миссис Манн. – Они, миленькие, здоровы, лучшего и пожелать им нельзя! Конечно, за исключением тех двух, что умерли на прошлой неделе, и маленького Дика.

– А этому мальчику все не лучше? – спросил мистер Бамбл.

Миссис Манн покачала головой.

– Это зловредный, испорченный, порочный приходский ребенок, – сердито сказал мистер Бамбл. – Где он?

– Я сию же минуту приведу его к вам, сэр, – ответила миссис Манн. – Иди сюда, Дик!

Дика окликнули несколько раз, и он наконец отыскался. Его лицо подставили под насос и вытерли подолом миссис Манн, после чего он предстал перед грозным мистером Бамблом, бидлом.

Мальчик был бледен и худ; щеки у него ввалились, глаза были большие и блестящие. Жалкое приходское платье – ливрея его нищеты – висело на его слабом теле, а руки и ноги ребенка высохли, как у старца.

Таково было это маленькое создание, которое, трепеща, стояло перед мистером Бамблом, не смея отвести глаз от пола и пугаясь даже голоса бидла.

– Не можешь ты, что ли, посмотреть в лицо джентльмену, упрямый мальчишка? – сказала миссис Манн.

Мальчик робко поднял глаза и встретил взгляд мистера Бамбла.

– Что случилось с тобой, приходский Дик? – осведомился мистер Бамбл – весьма уместно – шутливым тоном.

– Ничего, сэр, – тихо ответил мальчик.

– Разумеется, ничего! – сказала миссис Манн, которая не преминула посмеяться от души над шуткой мистера Бамбла. – Я уверена, что ты ни в чем не нуждаешься.

– Мне бы хотелось… – заикаясь начал ребенок.

– Вот так так! – перебила миссис Манн. – Ты, кажется, хочешь сказать, что тебе чего-то не хватает? Ах ты маленький негодяй!

– Тише, тише, миссис Манн! – сказал бидл, властно поднимая руку. – Чего бы вам хотелось, сэр?

– Мне бы хотелось, – заикаясь продолжал мальчик, – чтобы кто-нибудь написал за меня несколько слов на клочке бумаги, сложил ее, запечатал и спрятал, когда меня зароют в землю.

– О чем говорит этот мальчик! – воскликнул мистер Бамбл, на которого серьезный тон и истощенный вид ребенка произвели некоторое впечатление, хотя он и был привычен к таким вещам. – О чем вы говорите, сэр?

– Мне бы хотелось, – сказал ребенок, – передать бедному Оливеру Твисту мой горячий привет, и пусть он узнает, как часто я сидел и плакал, думая о том, что он скитается в темную ночь и нет никого, кто бы ему помог. И мне бы хотелось сказать ему, – продолжал ребенок, сжимая ручонки и говоря с большим жаром, – что я рад умереть совсем маленьким: если бы я вырос, стал взрослым и состарился, моя сестренка на небе забыла бы меня или была бы на меня не похожа, а гораздо лучше будет, если мы оба встретимся там детьми.

Мистер Бамбл с неописуемым изумлением смерил взглядом маленького оратора с головы до ног и, повернувшись к своей собеседнице, сказал:

– Все они на один лад, миссис Манн. Этот дерзкий Оливер всех их перепортил.