Приключения озорного мышонка

Рыжий удовлетворенно хохотнул и сделал знак остальным не задерживаться. Старик сыпал проклятиями им вслед и настолько увлекся, что даже не заметил крадущегося за ними мышонка. А тот, проскользнув мимо палатки, протянул хвост и проворным, подсмотренным у Рыжего движением ухватил первый попавшийся пузырек, стоявший у края циновки. Ловкий рывок – и добыча оказалась у мышонка в кармане. Старик знай себе бранился и потрясал кулаками, а мышонок, лукаво ухмыляясь, устремился за бандитской шайкой.

«Приемчик, можно сказать, освоен, – с удовлетворением думал он. – Рыжий, определенно, не пожалеет, коли пополнит свои ряды таким умельцем!»

Между тем бандиты свернули в узкий проулок, ведущий к молу: именно там находилась таверна «У семи гарпунщиков», куда, собственно, они и держали путь. Над массивной дубовой дверью подвешенный на ржавой цепи красовался гарпун о семи зубцах, выкрашенный в красный цвет. Рыжий сделал знак остановиться и картинным жестом указал на гарпун.

– Ну, что скажете?

– М-да, не кот начхал, – одобрительно заметил Проныра.

– Шутишь?! – обозлился вожак. – Где кот начхал, там нашему брату конец. Я про другое. Желаю завладеть этой вывеской, да не знаю как. У кого есть идеи?

– Стащить этакую железяку непросто, – наморщил лоб Блямба.

– Было бы просто, я бы отправил на дело одного Проныру, – махнул лапой Рыжий, а Блямба продолжал рассуждать вслух.

– Допустим, снять гарпун с цепи, не поднимая шума, можно. Взобраться наверх да подпилить цепь – сделаем запросто. Скрежета ни одна живая душа не услышит: зря, что ли, я в прошлый раз стибрил на базаре у старикашки заглушающую мазь? Вот только дальше-то что с этой штукой делать? На себе не уволочешь, даже если всем скопом взяться, да и стражники нас мигом сцапают.

Бравые молодцы застыли в растерянности, а Рыжий досадливо сплюнул:

– Чтоб мозгами пораскинуть, надо их иметь, а у вас, я смотрю, с извилинами туго!

Все виновато потупились, не решаясь взглянуть на вожака. И тут вдруг позади дерзко пискнул мышонок, до сих пор остававшийся незамеченным:

– Надо бы прикатить сюда тачку, которая у базара стоит. Внутри там солома навалена, так что, если гарпун туда свалится, шума не будет. А потом – кати куда угодно, хочешь – шагом, хочешь – бегом. И усилий больших не требуется, вдвоем вполне можно справиться.

Все повернулись к говорящему.

– Глядите-ка, да это малец! – удивленно присвистнул Ловчила. – Значит, по-прежнему за нами по пятам шляешься?

– А что мне еще остается делать? – пожал плечами мышонок. – Рыжий обещал взять меня в шайку, когда малость поднаторею. Вот я и старался. Хожу повсюду за вами следом, а вам и невдомек. Все трюки ваши перенимаю. Стибрить, стянуть – это мне нипочем, прокрасться незаметно – запросто, оконное стекло из рогатки вышибить – пара пустяков. А главное, идей у меня вагон и маленькая тележка! – он с вызовом глянул на Рыжего.

– Не знаю, как насчет вагона с тележкой, а тачка вполне подойдет, – кивнул главарь. – Действуй, а там посмотрим.

– Слушаюсь, шеф! – вытянулся малыш по стойке смирно. – Значит, я бегу за тачкой?

– Валяй, Ловчила тебе поможет. А ты, Блямба, доставай свою мазь. Напильник я с собой прихватил, – бросил Рыжий Проныре, который явно собирался что-то сказать.

Бандиты оживились. Двое встали по обоим концам переулка, чтобы вовремя предупредить об опасности, Ловчила с мальцом помчались за тачкой, которую мышонок присмотрел на базаре. Блямба распоряжался остальными: цепляясь друг за дружку, они взобрались на гарпун. Блямба протянул пузырек с мазью, и Шустряга, самый проворный из шайки, густым слоем смазал цепь. Пятеро поддерживали гарпун снизу. Мазь оказала прямо-таки волшебное действие: не слышно было ни скрежета, ни лязга, хотя напильник уже глубоко вгрызся в ржавое железо.

– Почти готово! – объявил Шустряга. – Что, хваленая тачка еще не подрулила?

В этот момент из-за угла вынырнули Ловчила и малец; они тащили за собой тачку – ветхое сооружение, громыхавшее и подпрыгивавшее на булыжной мостовой.

– Не увлекайся, Шустряга, цепь того гляди лопнет! – встревожился Проныра, но Рыжий сделал ему знак заткнуться.

Ловчила с мальцом почти подкатили тачку к двери, когда проржавелая цепь, не выдержав тяжести гарпуна, оборвалась. Гарпун, с оглушительным грохотом ударившись о дверь, рухнул на мостовую. Тачка пошатнулась, накренилась и притиснула мальца к стене. Дубовая дверь таверны распахнулась, и наружу выскочил толстяк в белом переднике.

– Ах, негодяи, ах, мерзавцы! – разорался он. – Вызывайте стражу! – прокричал он, обернувшись к посетителям заведения.

Изнутри донеслись шум и крики, в дверях показались возбужденные посетители: впереди Бенедикт Помпон, капитан самого быстроходного парусника, а за ним целая ватага матросов, которые аккурат приканчивали ужин. Бандиты пустились наутек. Рыжий привычным, натренированным жестом подхватил с земли кожаный мешок и напильник, чтобы не оставлять улик, и бросился вдогонку за остальными. Малец, у которого от удара об стенку потемнело было в глазах, очухался и тоже хотел задать стрекача, однако владелец таверны сгреб его в охапку: