Приключения пчёлки Майи

- Для того, чтобы делать черные пятнышки, - продолжал Ганнибал, человек употреблял обе бутылки: в меньшую он беспрестанно совал деревянную палочку, а из большой пил. И чем больше он пил, тем лучше у него шло дело. Я узнал впоследствии, что писал он о нас, но толку от этого немного, потому что до сих пор люди знают о насекомых очень мало. О нашей духовной жизни им почти ничего не известно, и они совершенно не обращают внимания на наши переживания.

- Вы дурного мнения о человеке? - спросила Майя.

- Нет, - ответил паук, задумчиво разглядывая свои ноги, - но когда по его вине имеешь только семь ног, нельзя не испытывать некоторого чувства горечи.

- Да, вы правы, - согласилась пчелка.

- Однажды, - продолжал Ганнибал, - я притаился в углу оконной рамы, выжидая добычу, а человек со своими двумя бутылками сидел за столом и работал. Я был не доволен, что много мошек и комаров, столь необходимых для поддержания моей жизни, летели без конца к искусственному солнцу и пялили на него глаза.

- И я была бы не прочь посмотреть на него хоть разок, - задумчиво заметила Майя.

- Посмотреть - это одно, а пялить глаза - другое. Если бы вы только видели, как глуп этот сброд! Ведь комары и мошки по двадцать раз ударялись в стекло лампы и все-таки продолжали таращиться на него, пока не сжигали себе крылья.

- Бедняжки! - сочувственно сказала пчелка.

- Сидели бы они лучше на окнах или в кустах, - продолжал паук. - Там они были бы в полной безопасности от лампы, и мне легче было бы их ловить. В ту памятную ночь я видел из своего угла немало мошек, лежавших при последнем издыхании вокруг лампы. Заметив, что человек не обращает на них внимания, я решил завладеть ими. Ведь это вполне разумно, не правда ли?

- Вполне! - согласилась Майя.

- И все-таки это навлекло на меня несчастье. Тихо и осторожно пополз я по ножке стола, достиг края и выглянул. Человек показался мне оттуда невероятно большим. Я незаметно просунул наверх сначала одну ногу, потом другую, третью и бесшумно приблизился к лампе. Пока я был в ее тени, все шло хорошо, но как только я оттуда вышел, человек поднял глаза и моментально схватил меня. Он взял меня за одну из ног, поднес к своим огромным глазам и произнес: "Скажите пожалуйста!" При этом он широко улыбался, как будто испытывал, глядя на меня, огромное удовольствие.

Ганнибал тяжело вздохнул. Майя молчала. Наконец, чтобы прервать молчание, она робко спросила:

- Разве у человека большие глаза?

- Вы только представьте себе мое положение, - не отвечая на ее вопрос, взволнованно продолжил паук. - Кому приятно было бы висеть на одной ноге перед глазом, который раз в двадцать больше тебя самого? Каждый из блестевших во рту человека зубов был вдвое больше меня... Что вы на это скажете?

- Ужасно! - содрогнулась пчелка.

- К счастью, в эту минуту моя нога оторвалась. Страшно подумать, какая меня постигла бы участь, если бы этого не случилось. Я упал и со всех оставшихся ног бросился бежать. Скрывшись за бутылкой, я стал грозить оттуда человеку, и потому он побоялся преследовать меня. Я видел, как он положил мою лапу на лист белой бумаги, и смотрел, как она пыталась убежать, но без меня у нее этого, конечно, не получилось.

- Разве ваша нога еще двигалась? - в который раз удивилась Майя.

- Да, - объяснил Ганнибал. - Наши ноги, после того как их оторвут, всегда еще какое-то время двигаются. Моя лапка билась беспомощно на одном месте, а человек, уткнувшись в нее носом, бессердечно смеялся над тем, как она пыталась честно исполнить свой долг.

- Но ведь это невозможно! - сказала недоверчивая пчелка. - Ведь рваная нога не может двигаться!

- Что такое рваная нога? - спросил паук.

Майя посмотрела на него с изумлением.

- Это нога, которую оторвали от туловища, - пояснила она. - У нас всегда так говорят...

- Пора отвыкать от ваших детских выражений, - строго заметил Ганнибал. - Вы теперь вращаетесь в свете и бываете среди образованных насекомых. Говорят: оторванная нога, а не рваная... Но как бы то ни было, я сказал вам правду: наши оторванные ноги движутся еще довольно долго.

- Ну знаете, без доказательств мне трудно этому поверить, продолжала сомневаться пчелка.

- Уж не желаете ли вы, чтобы я для того, чтобы вы поверили, оторвал себе еще одну ногу?! - сердито воскликнул паук. - Я вижу, что с вами не стоит разговаривать! Впервые слышу такие глупые слова.

Майя смутилась. Почему так рассердился Ганнибал и в чем была ее вина? "Как трудно иногда ладить с другими! Они часто не понимают того, что им говорят", - подумала пчелка. Ей сделалось грустно, и она печально взглянула на большого паука с семью ногами и сердитой физиономией.

- В сущности, отчего бы мне вас не скушать? - сказал вдруг Ганнибал, принявший добродушие Майи за слабость.