Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

Недавно занял пост Первого Заместителя Командира Стаи и поговаривают, что на очередных Выдурах он проглотит нынешнего Вожака, кстати, абсолютно непьющую, спортивную, положительную во всех отношениях птицу.

Вы, Господин Верховный Чародей, человек опытный. Не можете объяснить эти причуды жизни?

* * *

Чародей задумался. Тема пьяниц и дегенератов во власти была ему близка и понятна. Сколько всего насмотрелся, хоть слезами умывайся! А когда волею судьбы загремел в Кремлевский "паноптикум", то вообще чуть глаза не выколол.

Но вот какое важное наблюдение он сделал. Только ПОЛНЫЙ отморозок занимает место под Солнцем (к нему это не относится. К власти не стремился, просто так получилось). Порядочный же человек ОБРЕЧЕН всю жизнь прозябать, как суслик. ЕСЛИ не в состоянии брать, лгать и гадить, ТО быть тебе обобранным, оболганным и обгаженным.

Воистину гласит изваяние на могильной плите великого древнекитайского фараона Честь Не Троня, причисленного Тибетской Православной Мечетью к лику Священной Коровы: "Рожденный ползать, летать не сможет!".

Согласно поверью, глухонемой одноглазый мудрый Честь Не Тронь промаялся в фараонской должности ровно один месяц, бесповоротно рехнулся от интриг и выдавил большим пальцем левой ноги также и правый глаз, чтобы совсем не видеть придворованных безобразий.

Или взять добро-вежливого паренька из Волошинских Бань, в кои Чародей инкогнито, в конспиративной маске африканского льва, захаживал по выходным.

* * *

Интрига состояла в том, что Верховный Чародей дал поручение Первому Чудотворцу подготовить проект постановления Правительственного Двора о реформе Банно-Прачечной системы Новой Великой России и захотел на собственном опыте прощупать основные направления предполагаемых преобразований.

Доберман Немирович Добродумов вламывался банным охранником. Изучая в процессе помывки, пропарки и последующей просушки общую ситуацию, Чародей отметил невиданную для банных служащих культурность паренька.

Просыхая в холле после сеанса, Чародей вслушивался в разговоры охранника с женой. Доберман сюсюкал ей "смертеныш", "могилка", "гробик", а когда чувства пробирали аж до желчного пузыря, то лепетал "червячок мой кладбищенский", "похоронная моя весточка" и "эксгумация моя криминалистическая".

Посетителей, покидающих заведение, он гостеприимно выставлял "с легким паром, чтобы после баньки душа Ваша взвилась смертной судорогой", мужикам предлагал принять на посошок деревенского самогона собственного приготовления под огурчик из гаражного погреба, чтобы "на том свете было что вспомнить".

Не оставался без внимания и прекрасный пол. Добрый охранник тащил к автомобилю банный саквояж отпарившейся матроны и желал ей "приятно провести ночь в объятиях возлюбленного, а если Ваш Чебурашка скурвился-скирялся-оскотинился-скопытился, то не отчаивайтесь и терпеливо, в гордом одиночестве, ожидайте собственной естественной кончины от паралича, алкоголизма, идиотизма, землетрясения, самоубийства, авиакатастрофы, отравления угарным газом, удушения рвотными массами и прочих страховых случаев, обеспечивающих (согласно новому пенсионному законодательству, определившему накопительную часть пенсии в виде отпущения первородных грехов и бесплатного погребения за свой счет) безбедное поту-стороннее существование".

И вот в солнечный весенний день, 5 апреля, Чародей не обнаружил охранника Добродумова на своем посту. Пост пустовал! "Наверное, загулял, - подумал Чародей, - ведь сегодня Новая Великая Россия справляет 760-летний юбилей Ледового Побоища".

Как всегда, он оказался прав. В холле на постаменте из тринадцати тазиков красовался оптимистический портрет Немировича, утопающий в праздничных венках из дубовых и эвкалиптовых веников. Дощатый пол был покрыт увеселительными бурыми пятнами.

Подробности торжественного банного побоища взахлеб вывалила буфетчица Светлограмма Сотовна Прицепкина. Потеха случилась три дня назад. Наговорив всяческих ласковостей жене, добро-вежливый охранник Доберман, по обыкновению, провожал народ на семейный фронт самогоном-огурцом и теплым напутственно-замогильным словом.

И вдруг один из бойцов выхватил из-за пазухи кизлярский клинок и вонзил Добродумову в его доброе сердце. Смерть банного охранника была прекрасна и мгновенна, как супермодель на подиуме, заснятая на "Polaroid".

Палачом оказался любовник жены, спившийся картежный шулер Картуз Колодович Жилин. Дама воровского сердца, из которой он вытягивал мужнины бабки, всякий раз в преддверии оргазма науськивала его отправить мертвецки опостылевшего Добермана на мыло.

Наконец влюбленные дождались очередной квартальной премии охранника и обтяпали лихое дело, списав его, по образцу и подобию величайшего героя чеченской войны XX-XXI веков н.э., временами невменяемого полковника-танкиста Прихлопа Насилковича Забодайкина, на временное помутнение Картузовского рассудка.

"Достал он меня своей кладбищенской нежностью!! - визжала "заказчица", когда ее вязали. - И всей Бане Русской лежал пеперек парной со своей кавказской похоронной учтивостью! Вот доблестный Картузишка и сбрендил".