Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

Публика хохотала до упаду! Но пуще других веселился Вань Жрать Дай. Я устроил его самогону грандиозную рекламу. В тот вечер вся "Джинка" последовала нашему примеру и упилась калмыцким чудовищем так, что потом пришлось барбарисить в ней же еще два дня кряду, чтобы прийти в относительное чувство.

* * *

Макарыч булькал из Словаря-Фляжки в стакан Милицкиного сержанта с чувством смутной тревоги за последующее развитие событий.

Опасность исходила от жирного окорока Портянкина, на котором болталась суперновинка Тульской Швейной Фабрики - шестиствольный "Макаров", заряженный хвойными иглами, а в портянке правого сапога задыхался морской котик времен адмирала Ушакова - непременный атрибут экипировки современных элитных частей российской морской пехоты, к коим, несомненно, принадлежал гвардии линейный отдел Управления Внутренностей на транспорте "Октябрьский".

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Беспокойство Макарыча оказалось не напрасным. Хлебнув калмыцкой диковинки, сержант Милицкин Портянкин схватил за грудки сердягу-врача, приподнял на полметра от пола и стал трясти, как яблоньку, приговаривая:

- Куда спрятал, подлец, тархетки? Признавайся! В какую конуру запихнул тархетки?!

Кубрик Клистирович посчитал, что речь идет о клизме, запричитал ишаком и скосил поросячьи глазки на ящик стола, в котором дожидался Макарычева часа видавший зады инструмент.

Сержант разомкнул клещи, Суицидов шлепнулся лягушонком на живот, нерасчетливо выпустил газы и обделался. На заднице его белых штанин выступило пятно кофейного цвета. В помещении медпункта заблагоухало терпкими ароматами "Красной Москвы".

Портянкин, гадливо сморщившись, рванул за ящик и взревел так, будто его селезенка отправилась на свидание с печенью.

- Ты что, паскуда, издеваешься надо мной?! - орал он распластанному на полу Клистировичу. - Я спрашиваю, Гиппократ хренов, где мои благовонные тархетки, а не твоя смрадная клизма! Посмотри на свой ослиный зад! Даже барану далеко до такого скота, как твой коровий глаз. Сейчас же подвешу тебя за ребра и оформлю явку с повинной о совместном поджоге с Георгием Деметрадзе футбольной "Алании" и низвержении ее с вершины Североосетинского Дзасохшего Рейхстага. Защемил мне яйца и еще лыбишься! Тресну сейчас мясорубкой по шарабану, проверну под фарш и спущу в мусоропровод, как свою первую жену Портянку. Ха-ха-ха! Испугался? Ладно, не бойся, я пошутил.

Сержант замолк, осел на корточки, обхватил голову руками и беззвучно заплакал. Через пару секунд также неожиданно стих. Макарыч в попытке разрядить обстановку плеснул по кругу из Словаря-Фляжки.

На некоторое время в медпункте воцарилось молчание. Действующие лица заняли исходные позиции. Хозяин кабинета приспустил штаны и укрепил тыл куском марли. В помещении заблагоухало изысканными ароматами от Coco Chanel.

Макарыч предложил патриотический тост: "За единую и неделимую Калининградскую облясть, свободное перемещение ее жителей, а также вступление России в ВТО!" (Всемирная Торговая Организация. - Авт.), - который был единодушно поддержан.

Троица накатила, и калмыцкий змий сдавил в объятиях сержанта Портянкина еще нежнее. Служивый выхватил из сапога морского котика и принялся возить его по столу взад-вперед, живописуя процесс нарезки воображаемого хлеба. Phoca ursina, адаптированный к условиям российского "обезьянника" и причудам человека в форме, всячески подыгрывал хозяину, издавая писк тупого ножа.

- Моя бабушка во время войны служила в тылу, в заводской столовой. И всем трудящимся работягам нарезала буханки на ровное число тархеток, - сообщил Милицкин о нечто невиданном даже словарю Даля. - Вот так! - Животное, ухваченное за хвост, описало замысловатую дугу и напоролось на выпирающийся из стола ржавый гвоздь. Манипуляция повторилась еще и еще. Пару раз бабушкин внук не рассчитал и настругал вместо "тархеток" большой и безымянный пальцы. Выругавшись, он обтер кровь пушистым мехом и затолкал притихшего зверька за голенище.

- Справедливость ценилась во все времена! - подобострастно подхватил доктор Суицидов. - Известный спартанский коневод Сократ из древнегреческого салата величал себя очистительным овцеводом (?? м.б. в контексте Суицидовской тарабарщины правильнее все же "оводом". - Авт.), пристающим к диалектическим кобылам, чтобы те не задавались. Еще бы сравнил себя с целомудренной чесночной клизмой! А на самом деле под видом моралиста скрывался самый что ни есть отъявленный антиобщественник, и жена Ксантипа выгнала его из дома за то, что он беспробудно квасил и все пропивал.