Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

"Нравоучитель" умудрился прохлобыстать даже пианино, а еще кухонный комбайн и столовое серебро. Горемычная терпела до того момента, пока наставник молодых не сбагрил идейно-эротичному ростовщику Платону из древнеафинского Перикла, проценты от которого взрастили подлого оппозиционера Новой Великой России, генеркала Лажаваза Интерполовича Подосиновского-Софиста Гнилозубовича Елейного, Ксантипины электробигуди для перманентной завивки волос на лобке. Вот тут ее предел зашел за разум и расчехвостился, - бывший судовой доктор накрыл словесную абракадабру волной еще более неведомого филологам диалекта, почерпнутого, видимо, в жестоких схватках с морской стихией. - Жинка оседлала его любимую лошадь Цикуту и ускакала к аттическому анабасису Ксенофонту.

Радуясь неизвестно чему, поверенный Ксантипы и потомственный полный алкоголик, исповедующий антисократовскую апологию стойкой трезвости, захлопал по-дебильному в ладошки и присосался к Словарю-Фляжке.

- А случается и наоборот, - стремительно расцепил их Макарыч, - несмышленая сквалыга тащит что ни попади в дом, а вот проку в этом ноль.

Экран Ширформатович Ненасытный, Заведующий кинотеатром "Бармалей" на Мантулинской улице, кормил свою квартиру на убой. Народец в киношке рассеянный, ему бы пивком с водочкой побаловаться, мороженцем закусить да пообниматься на десерт.

После сеанса зал превращался в склад. Я сам забывал поочередно в "Бармалее" спиртовой автомобильный компрессор, пневмоническую дрель для высверливания отверстий в языке четвертой жены, саму четвертую жену, окровавленный дамский топорик, зонтик, которым болгарские спесьслужбы устранили в Лондоне диссидента Георгия Маркова, упаковку кетчупа, иммитирующего кровь, столитровый газовый баллон для заправки пистолета-пулемета Стечкина, комплект постельного белья с бациллами сибирской язвы, ящик с апельсинами и шприцем для впрыскивания в них ЛСД, презервативы замедленного действия, возбуждающие по завершении процесса эякуляции, и самонаполняющийся экскрементами унитаз.

В один момент Экран понял, что погибает. Квартира модифицировалась в мощное оборонительное заграждение и попасть в нее стало совершенно невозможно. Но истинный еврей извлекает выгоду из любой ситуации, и Ширформатович заделался экскурсоводом в своем собственном жилье. В его шестикомнатный форпост у метро "Баррикадная" на третьем еврейском этаже из мусоросборника дворницкой провели тоннель из брошенных в кинотеатре обоев.

Путь был неблизким, часика эдак полтора, так как тоннель составлял в диаметре около тридцати сантиметров. Финишировав, Вы оказывались перед съемной вентиляционной решеткой Ненасытного туалета. Вам предоставлялась возможность посетить отхожее место, являющее собой кресло из кинотеатра с дырой посередине, а затем предстоял героический путь назад, через вентиляционную решетку по тоннелю в дворницкую, ибо дверь туалета была замурована.

Народ валил на диковинную экскурсию валом! - Макарыч приподнялся со стула с намерением выпустить газы, да чуть не опростоволосился вслед за хозяином медпункта. - Предприимчивый Экран окончательно разбогател и вставил себе стеклянный глаз: оригинал ему вышиб в родном "Бармалее" склеротик-джигит Эклер Склепович Скарлетов, прищучивший Ненасытного с поличным в тот момент, когда он волок по проходу тринадцатого ряда персидский ковер, припаркованный слабопамятным Эклером в кармашке спинки кресла 13.

А кончил Экран, как и положено всем нам, плохо, - журналист сочувствующе пнул Кубрика в коленную чашечку, и кофейную метку на заднице врача заместил шоколадный колер. - Рыская в начале весны в поисках добычи, мартовский кот Ненасытный наполз в последнем ряду на взрывпакет, припасенный ирландским студентом к празднованию Дня Святого Патрика на Арбатской площади.

Память о Ширформатовиче сохранилась в безымянном пальце правой руки с заурядным бриллиантом в три карата да хвостатой доле печени, и без того, впрочем, пораженной неоперабельным циррозом.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Дверь медкабинета гвардии линейного отдела Управления Внутренностей на транспорте "Октябрьский" распахнулась и в него ввалились двое, отдаленно напоминающие человекоподобных.

Такими кривыми, жуткими физиономиями выделялись, наверное, лидеры первобытного стада, осознавшие неизбежность коренной перестройки в связи с переходом к новой, феодальной общественно-экономической формации.

Одно из чудищ являло собой, согласно правоохренительному обмундированию, майора Хомута Збруевича Гужеватого, отдавшего приказ о промывании желудка бомжу Жардэлу, сожравшему профессиональное звукозаписывающее устройство. Другая особь, смахивающая на пол, предназначенный для воспроизведения потомства (такой косвенный вывод можно было сделать на основании непосредственного созерцания первичных половых признаков), порхала в прозрачном пеньюаре и тянула вроде как на Милицу, из-за которой сержант Милицкин Портянкин потопал в ментовку.