Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода" (СИ)

- Как-то решил я накатить прямо в тачке, тайком от жены, - обосновывал свой оптимизм Покрышкин. - Прикупил бутылечек "Гжелки", огурчиков малосольных венгерских в баночке. Прикололся метрах в пятидесяти от дома, впендюрил в магнитолу кассету с Mozart, "Concerto for Clarinet in A, Adagio, K. 622", под него водочка с огурчиком идет самое оно, "мама не горюй". Откупорил пузырек, бухнул две соточки в разовый стаканчик, огурок на щитке приборов зазывно сияет дальним зеленым светом. Только поднес к хавке, как боковое стекло содрогнулось женой возбужденного импотента. Я от неожиданности стаканчик обронил. Гляжу, бабка прилипла к окошку губищами.

"Сынок, - далдонит, - подай на новую скатерть невестке, а то она меня со свету сживет".

Представляешь мое состояние? Ну я чертыхнулся, но сдержался, опустил стекло, просунул старой пару огуроидов, закрылся, подобрал с коврика посудину и повторно налил.

Но не заметил, болван я этакий, что стаканчик при падении порвал целку, и водяра записала таксой на брюки. Однако ж я и на этот раз проявил чудеса стойкости. Черта-с два ты меня достанешь! - предупредил я "Гжелку" и махнул остаток в запасной стаканчик. Только выдохнул все напасти, поднес к жевалу, как вдруг на лобовом стекле отпечаталась физиономия гаишника. Я швырнул стаканчик на пол и врубил Моцарта на полную катушку. Опустил стекло, приготовил документы.

"Чем это Вы тут занимаетесь за рулем?" - гнусно лыбится харя.

"Моцарта слушаю", - отвечаю.

"А-а-а, - рыщет по салону зенками, сверкающими зеленым пламенем. Наткнувшись на "венгерские малосольные", они и вовсе зацвели крапивой. - Реквием, так сказать, по "Гжелке" с огурцами?".

Ну, я давай оправдываться.

"Стою, - говорю, - на месте, и двигатель выключен. Имею право, в отсутствие непримиримой язвенницы-супруги, слегка расслабиться. А вообще, между прочим, я ни грамма и не выпил, хотя предпринял, каюсь, три неудачные попытки. В провале последней повинны Вы, инспектор".

"Так у Вас и жена есть? - прицепился он. - Ну, вот что я Вам скажу. Вы арестованы за непочтительное обращение с представителем правоохренительных органов.

Когда я подошел к повозке, Вы обязаны были, согласно законам цивилизованных государств бывшего СССР, смердящих в еврозоне, резко вскочить и вытянуться в салоне по стойке "смирно", обхватить руль руками, держа их при этом за спиной в наручниках из автоаптечки, полуоборотом головы отдать честь, а документы зажать в зубах.

А Вы даже закусить мне не предложили! Жарься тут с Вами тверезым целыми сутками, и никакой благодарности! Словом, выписываю устный ордер на Ваш арест. Как заключенный под стражу, Вы имеете право на один звонок из отделения ко мне домой.

А сейчас извольте покинуть транспортное средство и проследовать в машину дорожно-постовой службы для медицинского алкогольного освидетельствования на предмет Вашей принадлежности к чеченским бандоформированиям, заср..., засланцам талибана, федаинам Саддама и прочим антинародным нуворишам".

Ну, я вылез и пошел, - Трансмиссий Газоотводович выпустил газы на крадущегося сзади Макарыча, да так смачно, что журналист судорожно зажал нос. - Чего мне бояться-то? Ведь я и взаправду не высосал ни капельки. А что до всякого рода шахидских бармалеев, то, каюсь, было дело, подвозил разок международного террориста, да и тот оказался на поверку театральным балетмейстером из "Мариинки".

И представляешь, - Покрышкин вдруг скис, застопорился бестосольной колымагой и прильнул к могучему философскому плечу Эпикура Ницшеашвили, - оступился я, заскользив по явно женскому дерьму, с небесным отливом и замысловатой формы, и треснулся крышей об асфальт. Очнулся уже в больнице под испепеляющим взглядом врача.

"Вот, - щерится он трем стажерам и тычет в меня пальцем, откушенным наполовину женой-"белкой" (уменьшительно-ласкательное "белой горячки". - Авт.), - яркий образчик, к чему приводит пьянство за рулем. Налакался в миску (точнее "в сиську". - Авт.), выполз на ушах (правильно "на бровях". - Авт.) из-под руля и споткнулся о дерьмо. Загаженную одежку с него сняли и загнали за бешенные бабки в VIP-комиссионку для "новых русских", исповедующих туалетный экстрим, а тело по заключению инспектора ДПС сразу определили в морг.

Первичное, по горячим следам, паталогоанатомическое вскрытие больного выявило следующие отклонения: перелом основания черепа, шейных позвонков, левого яичника и, самое страшное, необратимую деформацию газовыводящей системы. Теперь он до конца своей задницы не сможет в полной мере контролировать газоиспускание.

Вдобавок ко всему, этот, с позволения сказать, автолюбитель не закрепил как следует ручной тормоз. Машина покатилась под уклон и врезалась в известную коммерческую палатку "Два пальца в рот", принадлежащую не абы кому, а самой Харчевне Фальсетовне, жене Главы районной Укравы Нежилфонда Захватовича Прихватова.

Хорошо еще, что обошлось без человеческих жертв, если не считать двух случайных продавцов".

Покрышкин громко выпрямился, чтобы вновь решительно подтвердить ужасающий диагноз неисправности газовыводящего механизма.