Приключения поручика гвардии

– Я предлагаю следующее. Вы, Андрей Петрович, с одним из матросов, – и он, улыбнувшись, показал на того, которому тот объявил благодарность, – по уже проложенной нами тропе возвращаетесь в залив Чичагова. А затем на баркасе идете на запад вдоль побережья острова вон к тому мысу, – он указал его на карте, а затем на местности. – Я же с другим матросом спускаюсь в саванну, обследую ее и выхожу к этому же мысу. Тем самым мы за то же время проделываем работу в два раза большую. Согласны?

Андрей Петрович утвердительно кивнул головой.

– Теперь давайте сделаем расчет времени, – он приложил ладонь к глазам и посмотрел на солнце, которое начало клонится в сторону горизонта. – До конца сегодняшнего дня вы успеете вернуться к заливу, так как будете идти под гору по готовой тропе, нигде не задерживаясь. Завтра вы заканчиваете дела в заливе. Чтобы добраться до указанного мыса на баркасе, вам хватит светового дня. Так? – Андрей Петрович согласился. – Поэтому я буду ждать вас в точке рандеву к вечеру послезавтрашнего дня или в крайнем случае к утру следующего за ним дня. Договорились?

Друзья обнялись на прощание и разошлись по своим маршрутам.

* * *

Они уже подходили на баркасе к входу в бухту Анны-Марии, когда из нее неожиданно под парусом вышла шлюпка с «Надежды». На ней оказался Робертс, который сообщил, что по приказу капитана он направляется на встречу с «Невой», которая по сообщению туземцев находится на подходе, чтобы помочь провести ее в бухту.

– Вовремя успели! – обрадовался Григорий Иванович.

Когда подошли к трапу «Надежды», то были сразу же приглашены в каюту Крузенштерна. Перед тем как пойти на встречу с капитаном, Андрей Петрович подарил Кабри нож в кожаных ножнах, чему тот очень обрадовался.

– Большое спасибо, мсье! Если я вам еще понадоблюсь, то всегда готов к вашим услугам.

Григорий Иванович и Андрей Петрович доложили Крузенштерну результаты своей экспедиции, которыми тот остался очень доволен.

– Теперь мы сможем дать всесторонний отчет об острове Нукагива как в Адмиралтейств-коллегию, так и в Петербургскую академию наук. Больше здесь нас ничто не держит, и как только мы обеспечим «Неву» запасом пресной воды и свежей провизией, то сразу же выйдем к Гавайским островам.

Когда же Андрей Петрович доложил о переговорах с вождем туземцев, живущих у залива Чичагова, и его предложении заключить военный союз с нами против Тапеги, то Иван Федорович откровенно рассмеялся:

– Все как в Старом Свете: получить что-либо существенное, но желательно чужими руками.

* * *

«Нева» вошла в бухту часа через три, уже под вечер. С обоих шлюпов раздавались дружные крики «ура!». Наконец-то соединились – вместе было как-то спокойнее на душе.

Как и предполагал Крузенштерн, Лисянский подошел к острову Пасхи, но не обнаружив там «Надежды» и узнав от местных жителей, что никакой большой корабль под таким же, как у них флагом, не подходил к их берегам, поспешил сюда, к острову Нукагива.

– Команда очень устала после болтанки у мыса Горн, и требуется хоть небольшой отдых на берегу. Да и вода в бочках протухла, которую к тому же приходилось экономить, – пожаловался Лисянский.

– Обычное дело в дальнем плавании, – заметил Крузенштерн. – Ничего, Юрий Федорович, завтра и отдохнете на берегу, и наберете свежей воды. Отношения с местными туземцами у нас прекрасные.

Однако утром Крузенштерну доложили, что туземцы ведут себя сегодня как-то странно. Бегают вдоль берега с копьями, держа их у плеча, и громко поют какие-то песни. Да это было видно и невооруженным глазом. Он сразу же приказал передать Лисянскому, чтобы тот шлюпки на воду не спускал и не направлял своих людей ни на берег, ни за водой. Все терялись в догадках о причинах такого поведения туземцев.

Наконец через некоторое время к «Надежде» вплавь добрался Робертс. Встревоженный, ничего не понимающий Лисянский был уже здесь.

– Измена! – сразу же выкрикнул Робертс, едва поднявшись на борт. – Этот негодяй Кабри распустил слух, что вы заключили военный союз с племенем, живущим по другую сторону острова, для нападения на нас. А хорошими отношениями с нами, мол, маскировали свой предательский план до прибытия второго корабля, вызванного на подмогу.

Все с недоумением смотрели на него.

– Вы сами-то верите в эту чушь?! – вскричал Крузенштерн.

– Нет, сэр, я не верю в это, иначе не приплыл бы к вам. Но и сам Тапега, и его воины возбуждены и готовы сражаться с вами.

– Но ведь это же безумство, Робертс, противостоять тридцати шести пушкам и командам двух кораблей, вооруженным ружьями?!

– Я прекрасно понимаю это. Да это понимает и Тапега, но у него нет другого выхода.

– Есть выход, Робертс! Вы сейчас же поплывете назад и передадите своему вождю мое предложение встретиться с ним для переговоров здесь, на «Надежде», без присутствия его разгоряченных воинов. Ведь для успеха в переговорах нужна холодная голова. Я гарантирую ему полную безопасность, разумеется, вместе с вами, – и, подумав, добавил: – Это лично для вас, Робертс. Мы не заключали никакого союза против вашего племени, хотя нам на это и намекали.

Лицо англичанина просветлело.