Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Обратите внимание на эту парочку, мой принц, шепнул на ухо Владиславу Казановский. Вы говорите об этом скромно одетом шляхтиче с весьма красивой пани? переспросил королевич и тут же вскрикнул, удостоившись щипка от своей возлюбленной. О боже, неужели ты ревнуешь, Агнешка? Вот еще, сверкнула глазами фаворитка, у вашего высочества совсем плохо со зрением, ибо эта «красавица» по крайней мере вдвое старше меня! Ну уж не настолько, осклабился пан Адам, пани Марыся, конечно, чуть старше вас, но никак не вдвое. Ты ее знаешь? А как же, и ее и мужа пана Якуба Храповицкого. Подожди, так это тот самый… Да-да, это тот самый Храповицкий, которого «мекленбургский дьявол» отпустил из плена без всякого выкупа. И отчего же такое благоволение? Вот уж не знаю. Перестань, Адам, ни за что не поверю, что ты ничего не знаешь! Ну, есть один слушок… помялся, набивая себе цену, Казановский. Не томи, негодник, что за слушок? Говорят, что герцог с давних пор влюблен в его жену и потому был снисходителен. Но умоляю вас, не вздумайте даже обмолвиться об этом. Двум шляхтичам эта история уже стоила жизни, ибо пан Якуб весьма искусен в сабельном бое. Ты думаешь, в этой истории есть хоть капля правды? Не знаю, но когда Радзивилы захотели выкупить бедолагу Кшиштофа, у них ничего не вышло, а ведь у этой семейки водятся денежки. Да уж; ты не представишь их? Да ведь вы знакомы с Храповицким он был со своей хоругвью в Смоленске, когда ваш отец готовил прошлый поход на Москву. Помните, тогда еще порох взорвался и унес с собой этого чертова фон Кирхера… Да, помню, помрачнел Владислав, которому было неприятно это воспоминание, но все же пригласи их.

Казановский, не чинясь, тут же поднялся и уже через минуту подвел чету Храповицких к королевичу, после чего те обменялись приветствиями в самых изысканных выражениях.

Внимание вашего королевского высочества весьма лестно для нас, поклонился пан Якуб. А мне весьма лестно, что столь известный своим воинским искусством шляхтич присоединится к моей армии, любезно отозвался тот. Увы, я лишен такой завидной возможности, отозвался Храповицкий. Отчего же? Как вам, вероятно, известно, я был в плену у русского царя. Условия, на которых он отпустил меня, совершенно исключают возможность присоединиться к походу. Он взял с вас клятву не воевать против него? Вовсе нет, он попросил меня не участвовать в походах против него, с грустной улыбкой отвечал пан Якуб, сделав ударение на слове «попросил». Если же его войска пересекут границы Речи Посполитой, я в своем праве. Никогда не слышал о подобных условиях освобождения, нахмурился королевич.

Храповицкий собрался было что-то ответить ему, но пани Марыся мягко остановила супруга и обратилась к Владиславу сама:

Нынешний русский царь человек весьма необычный, и не все его действия бывают понятны окружающим, однако он человек чести и никогда бы не потребовал от моего мужа чего-то недостойного. Вас послушать, так он просто цвет рыцарства! громко воскликнула Агнешка, которую весь этот разговор с самого начала раздражал. Я знал много достойных рыцарей, отвечал пан Якуб, не глядя на фаворитку королевича, но ни одного, кто бы мог с ним сравниться! А почему вы называете герцога Иоганна Альбрехта русским царем, спохватился Владислав, ведь единственный законный царь Московии это я?

В голосе королевича зазвенел металл, и взгляд сделался острым, как будто он целился из пистолета, однако Храповицкий не успел ему ответить, потому что к королевичу подошел личный посланник богемского короля граф Хотек в сопровождении двух офицеров.

Какой превосходный бал, ваше королевское высочество, учтиво произнес он, сопроводив свои слова изящным поклоном. Благодарю вас, граф. Но он, разумеется, не сможет задержать начало кампании? У нас не так уж много времени. Никоим образом, все уже подготовлено, и мы выступаем через три дня, отвечал ему королевич, чувствуя себя школьником, попавшимся на том, что не выучил урок. В какой-то мере так оно и было, ведь именно посланник привез ему деньги для ведения войны и бдительно следил, чтобы они расходовались по назначению. О, это весьма приятные известия! Что я слышу: вы так скоро покинете нас? не смогла удержаться от восклицания панна Карнковская и вышла вперед.

Взволнованные слова девушки привлекли к ней внимание присутствующих, и все дружно уставились на нее. Но та, не обращая на окружающих ни малейшего внимания, продолжала едва ли не со слезами на глазах.

Не могу поверить, что вы можете быть столь жестоки, ваше высочество, лепетала она, и неподдельное горе могло бы растопить, наверное, даже каменное сердце. Неужели вы не могли предупредить…