Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Мы кому только крест не целовали, отмахнулся он от Лыкова, что толку одного немца на другого менять? Государь прислал грамотку, вкрадчиво молвил Борис Михайлович, обещает лучших людей не ущемлять, порядков новых не заводить, править по старине… Видали мы таких, по старине! Ты мне-то зубы не заговаривай, я, чай, не девка. Какая уж тут старина, если царь иноземец? А хоть бы и так! Если Владислав православия ущемлять не станет, а в том он крест целует, так что с того? Вон ляшские и литовские князья и магнаты живут вольно и утеснений никаких не ведают от круля своего. Пусть и у нас так будет! Король Жигимонт не вечен, и после него Владислав королем в Речи Посполитой станет, а мы здесь уж как-нибудь проживем. Будем дань не обидную посылать да людишек в войско, а делами заправлять Боярская дума будет, да без всякого собора. Верно, загудел кто-то справа от князя, худородных гнать в шею, житья от них не стало! Пушкарева на кол! раздался голос с другого конца стола. Немцев гнать! Вельяминову голову срубить! Это он надумал этого иноземца Ивана Мекленбургского нам на шею посадить! Тиха! ощерился Хованский. Вы его еще не одолели. Ничто, дай срок… Да я-то дам, а вот он даст ли вам? Сейчас того и гляди ворота распахнутся да ярыги из приказа Ивана Никитича Романова нас всех и похватают. А за что? Грамотки у нас той сейчас нет, доказательств никаких не будет… или ты донести захотел? Так мы быстро… Не пугай, Борис Михайлович, пуганый я! Доносить не стану, да только скажу, что не получится у вас ничего. Побьют вас царские ратники, как пить дать побьют. А мы, как царь Владислав к Москве подойдет, в набат ударим и ворота ему откроем! Это другое дело, задумался князь, а если не подойдут ляхи к Москве? Как это? Обыкновенно. Ударит по ним царь, да и побьет всех разом. Он на такие шутки мастер. Польское войско в чистом поле не одолеешь! Как знать. А что об сем деле святые отцы думают? А им на что знать? Эх, князь Борис, такой простой вещи и не понимаешь. Без церкви-то и не получится у тебя ничего. А митрополит Сильвестр, сам знаешь, во всем его руку держит. Как же ты в набат ударить собираешься? Иона есть. Тьфу, ты что, совсем дурак? Чего лаешься? Меня в ту пору в Москве не было, а и то знаю, что митрополита Иону тогда у воровских казаков люди Ивана Мекленбургского отбили. Ты думаешь, он такое забыл? Что с того, нас в ту пору всех могли побить. Верно, могли и сейчас могут. Так что пойду я, бояре, бывайте здоровы. А… А вот как подойдет Владислав к Москве, так и поговорим.

Князь поднялся и, обозначив хозяину и собравшимся легкий поклон, двинулся к выходу.

Донесет… прошептал на ухо Лыкову незаметно подошедший Телятевский. Нет, не успеет, покачал головой боярин, пусть идет покуда.

После ухода Хованского засобирались и остальные гости. Расходились по одному, таясь. В горнице остались только сам Лыков, Телятевский да молодой Щербатов.

Боятся, сукины дети… с нескрываемой злобой пробурчал Телятевский. А ты разве не боишься? пожал плечами князь. Меня ищут. А кто тебе виноват? Уж коли берешься за дело так делай, а не умеешь, так и не берись. Виданное ли дело на божьего человека напасть? Знал бы ты, кем этот божий человек прежде был! А я все знаю. И то, кем он раньше был и чем занимался, когда его царь Ивашка на службу к себе переманил, и даже догадываюсь, за каким делом он его на сей раз посылал. Не знаю только, за каким бесом ты напал на него со своими холопами. Что молчишь-то? Не хотел я того. Так ясное дело, что не хотел. Ты там со своими татями грибы собирал, а Мелентий ни с того ни с сего семь раз на нож упал. Не куражься, боярин, невесело совсем. А с чего ты взял, что я веселюсь? Только ты ведь не рассказываешь ничего, вот мне и приходится скоморошить на старости лет. Да что тут рассказывать-то… Глупо получилось, на постоялом дворе встретились случайно. Мы уж уезжали, а они только появились. На час бы разминуться, так ничего и не было бы. А коли встретились, так непременно убить надо? Да вещи мои холопы выносили, а среди них одна приметная была. А этот черт в рясе ее и заметил. Так что с того сказал бы, что купил по случаю или в походе с добычей взял. Да кабы он спросил, я бы так и ответил. Но ведь он, идол глазастый, посмотрел просто да и рожу отвернул. А я сразу понял признал, собачий сын! И теперь не будет мне покоя ни днем, ни ночью. Что хоть за вещь?

Телятевский насупился, опасливо поглядел на сидевшего с отсутствующим видом Щербатова, но поняв, что делать нечего, подвинулся вплотную у Лыкову и прошептал несколько слов на ухо. Боярин от услышанного даже руками развел, дескать, ну и сарынь же ты, любезный. Впрочем, пока им было не до выяснения отношений.

Вот что, мил-человек, иди-ка покуда в людскую да глаза не мозоль. Не надо, чтобы тебя видели.