Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Что вы сидите, закричал он с порога, или ждете, пока вас снова возьмут в плен?! Что случилось, пан Адам? Да уж ничего хорошего! Немедленно седлайте коней и бегите что есть мочи прочь отсюда если, конечно, не соскучились по мекленбургскому дьяволу! Неужели наше войско разбито? Уж не знаю, как войско, а вот лагерь наш совершенно разбит, и московиты вот-вот ворвутся внутрь. И если мы не хотим, чтобы они продали нас татарам, то нужно бежать. Что ты говоришь, пан Адам, герцог Иоганн Альбрехт, может, и еретик, но он рыцарь, и никогда не продаст христиан в мусульманское рабство! Про такого славного рыцаря как герцог Ян, я и слова плохого не скажу! Ты ведь помнишь, что я всегда о нем хорошо отзывался? Но вот в его московитских подданных я не уверен, а проверять мне страсть как неохота. Так что седлай коней и не мешкай!

Корбут быстро сообразил, что для споров и впрямь нет времени, и бросился седлать лошадей для себя, Агнешки и пана Адама. Криницкий тем временем быстро покидал в найденные им чересседельные сумки все самое ценное, уделив особенное внимание съестным припасам. Панна Карнковска все это время сидела с безучастным видом подле своего отца. Наконец, вбежавший внутрь Янек сообщил, что все готово.

Я не брошу отца! твердо, но с немного отсутствующим видом заявила им изможденная девушка. Прости, Агнешка, повинился перед ней парень, я не решился тебе сразу сказать, но пан Теодор отдал богу душу и теперь в лучшем из миров. Что?! взвилась панна Карнковска и, схватив отца за руку, убедилась, что она холодна как лед. Как ты мог, почему ты мне сразу не сказал?.. Негодяй! Подлец!

Какое-то время она продолжала выкрикивать оскорбления в лицо Корбуту, но затем, видимо, окончательно исчерпав запас душевных и физических сил, осела на ковер и упала в обморок.

Пану Теодору уже не помочь, а мы еще живы! с сокрушенным видом сказал Криницкий. Хоть и дрянная она девка, а только не годится бросать ее здесь одну. Давай-ка, Янек, бери ее под руки и понесем к коню. Господь не без милости, может, и получится уйти от этой напасти.

Тем временем, обойдя месиво из человеческих и лошадиных тел, оставшееся после расстрела польской кавалерии картечью, панинские драгуны ударили в тыл легкоконным и панцирным хоругвям, наседающим на немецкую пехоту. Те, оказавшись между конной Сциллой и пехотной Харибдой, боя не приняли и попытались отойти. Однако к атакующим драгунам уже присоединились кирасиры с поместными, и яростно ревущая лава захлестнула отступавших. С другой стороны в них врезались рейтары Вельяминова, и все вместе они погнали своих противников прямо на отряд, собравшийся вокруг королевича.

Вашему высочеству нужно спасаться, хмуро буркнул Адам Казановский, обращаясь к Владиславу. Вздор, решительно возразил тот, надо пропустить наших мимо и ударить московитам по флангам. Не знаю, как им удалось совладать с гусарами гетмана, но сейчас они пожалеют о своем безрассудстве! Если таков ваш приказ, то я готов повиноваться, но ради всего святого, не участвуйте…

Однако королевич, не слушая его, уже пришпорил коня и, прокричав что-то своим воинам, повел их за собой. Внезапная контратака заставила русскую конницу замедлить движение, чем спасла многих жолнежей из отрядов Ходкевича и Мартина Казановского. Опрокинув поместных и драгун, гусары королевича лицом к лицу столкнулись с кирасирами, идущими в атаку под знаменем Иоганна Альбрехта. То, что случилось дальше, было больше похоже на рыцарский роман, а не на реальную историю. Но еще много лет спустя немногие оставшиеся очевидцы рассказывали о случившемся, добавляя все новые и новые подробности.

Когда началась атака на польский лагерь, ратники из полка русских перебежчиков, как и все, схватились за оружие и приготовились к бою. Однако время шло, но никаких приказаний они так и не получили. Формально русские входили в отряд королевича Владислава, но он то ли забыл о них, то ли посланный им гонец не добрался до его подчиненных.

Что делать-то будем? глухо спросил Трубецкой у стоящего рядом Шуйского. Надо бы к королевичу идти, нерешительно ответил тот, подозрительно озираясь. Он с гусарами уже в поле. А надо ли? Ты чего это, впился в него взглядом Шуйский, али изменить надумал? С чего ты взял, усмехнулся Юрий Никитич, и в мыслях того не было. Только если нас не звали, так чего торопиться? Как бы потом крайними не оказаться! А ты с Шеина пример бери, никуда не лезет, ни о чем не печалится, и случись что, никто с него ничего и не спросит. Когда-нибудь спросят! Ох ты, легок на помине!.. с легким удивлением воскликнул Трубецкой, увидев, как из шатра вышел полностью снаряженный боярин и сел на подведенную холопами лошадь. А кто это с ним, подслеповато прищурился Шуйский, не разгляжу отсюда… никак Ртищев! Он самый, и однорукий его с ним. Ох, зря их королевич с собой взял, всю дорогу воду мутят, песьи дети!