Приключения принца Иоганна Мекленбургского

Герцогский замок мне понравился, чувствовалось, что у его владельцев есть вкус и деньги. То, что часть этих денег была моя, добавляло решительности. Когда мы подъехали, замковая стража бдительно спала. Ворота были, конечно, закрыты, но у прислуги утро начинается рано и никем не охраняемая вспомогательная калитка была открыта нараспашку. Там как раз что-то привезли. Мои драбанты вежливо, но твердо проследовали к главным воротам и открыли их. Фанфар, когда я прошествовал внутрь замка, не было, но это я успею исправить.

— Кароль расставить караулы! Местную стражу… не будить. Если проснутся, просто не пускайте к оружию, а то мало ли что им со страху придет в голову. Займите кордегардию и вежливо улыбайтесь. Аникита, на тебе внешняя охрана. Твои люди все равно немецкого не знают, так что инструкция простая, всех впускать, никого не выпускать. Клим, ты с Аникитой, будешь переводить если что. И кто-нибудь, да хоть ты Мэнни, узнай чем тут герцогов кормят, а то я готов съесть быка с герба, до того проголодался.

Когда мой кузен и полный тезка Иоганн Альбрехт II проснулся, его удивил непривычный шум в покоях. Без толку позвенев колокольчиком, и так и не дождавшись слуг он в отвратительном настроении вышел, запахнувшись в халат. Пройдя в тронный зал он, оторопев, уставился на удивительную картину. Посреди зала было сдвинуто несколько столов и на принесенных отовсюду стульях и скамейках сидели непонятные вооруженные люди и неторопливо поглощали принесенную им еду и напитки. Прислуживали им его слуги, поглядывавшие на пришельцев с явной опаской.

— Что здесь происходит! — Начал он громогласно, но к концу фразы сбился на дискант.

Я внимательно осмотрел своего двоюродного братца. Больше этот жирный боров никем другим быть не мог. Кроме того в зале висел его парадный портрет, хотя и безбожно льстивший, но передававший внешность достаточно выразительно.

— Доброе утро кузен! А мы тут завтракаем, не возражаете? У вас чудесная телятина, передадите при случае повару мою благодарность. Присоединяйтесь!

Моему тезке был всего двадцать один год, но изрядное брюшко выдавало в нем завзятого чревоугодника, а взор интеллектом не блистал.

— Кто вы такой. — Спросил он испуганным голосом.

— Господи боже! Вы меня не узнаете? Я герцог Мекленбурга Иоганн Альбрехт.

— А я тогда кто?

— Вы мой кузен, насколько я понимаю, Мекленбург Гюстровский, а я Стрелицкий! Друг мой вы никак не проснетесь. Эй вы обалдуи, ну как подайте кресло герцогу. Мы с ним славно позавтракаем. Да садитесь же!

— Вы Иоганн Альбрехт Странник! — Осенило наконец, моего родственника. — Но вы же в Швеции, воюете с датчанами.

— Увы, я уже победил всех датчан, и мне стало скучно. Охота к перемене мест, знаете ли, ну и ностальгия заодно. Вот решил навестить vaterland. Вы что не рады?

— О… очень рад.

— Ну, вот и прекрасно! Угощайтесь. — С этими словами я выхватил дагу и, не обращая внимания, на побледневшего кузена отхватив изрядный ломоть мяса, подал ему. — Ах, какая все-таки занятная штука жизнь! Еще вчера я резал этим прекрасным кинжалом датчан, а сегодня режу им эту превосходную телятину! Кушайте, кушайте!

Кузен слегка позеленел от моего радушия, но отказаться не посмел и осторожно двумя пальчиками взялся за кусок. Я тем временем взялся за кубок и набулькав в него пива поднял и провозгласил:

— За мое возвращение домой!

Присутствующие с энтузиазмом подхватили мой тост и дружно выпили. Герцог тоже не смог воздержаться и поморщившись отхлебнул.

— Так дело не пойдет, вы как будто не рады мне дорогой кузен. Впрочем, я вас понимаю, в походах я привык к грубому питью вроде этого пива. Но вы ваша светлость другое дело. Вы верно привыкли к более благородным напиткам, и я вполне одобряю это пристрастие. Эй, парень! Да, да ты в ливрее! Ну, ка принеси своему господину самого лучшего вина из ваших погребов, ну и нам заодно. Да живее ты!

Когда вино принесли, я провозгласил тост за своих кузенов, потом за процветание Мекленбурга, потом еще за что-то. Сам я едва прикасался губами к напиткам и хорошенько закусывал, а вот моего кузена от выпитого и страха скоро развезло.

Тут в зал стражники втолкнули богато одетого господина. Он, испугано озираясь подошел и робко поинтересовался что здесь происходит.

— Здесь почтеннейший происходит воссоединение семьи. Мы с моим кузеном празднуем мое возвращение. — Любезно пояснил я ему. — А вы сударь собственно кто?

— Это мой канцлер. — Пьяно хихикнув, сказал кузен.

— Немедленно кубок канцлеру! — Торжественно провозгласил я. — Я желаю выпить с этим досточтимым господином!

— Вы Иоганн Альбрехт Стрелицкий? — Робко поинтересовался канцлер.

— Он самый, а скажите мне любезный, скоро ли состоится заседание сеньориального суда?

— Как… какого суда?

— Сеньориального, друг мой. Это, как бы вам объяснить, такое действо, когда сеньор судит своих нерадивых вассалов за проступки.

— В ближайшее время такого суда не запланировано, ваша светлость.

— Почему?

— Очевидно, вассалы не совершили никаких проступков…

— Вздор! Вы еще скажите, что мне повесить некого и не за что!