Приключения продолжаются!

— А хоть и в пиво. Или в вино. Оно даже способствует, если немного.

— А если много?

— То дело худо. Эффект временно усиливается, человек, которому дали, совсем нестержан становится, и если свободен, то и в ярость впасть может…

— Если свободен?

— Ну, да… В тайном сыске таким шпионов насильно поят, но их-то связаными держат…

— Так-так… И что же?

— Так и все — от крепкого алкоголя, с одной стороны усиливается… все это, а с другой — и сердце откажет быстрее, словно доза больше. А при большой дозе, если вот этого препарату, синего, из скляночки вовремя не накапать, то несколько суток, и готово. Но и синего тоже много нельзя давать — печень откажет… В общем, шпионов так только тех, кого на суд вести не надо, пытают. И не часто — дорогой порошок-то. Так что…

— И что ж — Ваших вот барышень если подпоить — то все-таки все расскажут?

— Хм… А я и не думал об этом… Может, и нет, они кое-что из того, что на изготовление порошка идет, у себя там на Островах едва не с детства употребляют, чуть ли не как приправы… Может, и привычные. Не знаю даже, что ответить.

— Ясненько… Значит — алкоголь? И много… А много — это сколько?

— Ну… Литра полтора крепкого — не разом, конечно, а за день. Плохо, что при этом пытуемый и опьянеет, а там и заснуть может. Потому так тоже не делают. Разве что еще изредка полынью опаивают…

— Чем?

— Ну, настойкой на полыни, эбиденской — там совсем немного надо, чтоб порой вовсе пациент впал в полное изумление и ярость. Вы, дружище, на меня так не смотрите — я сам все это не так давно изучил. И потому тоже стремлюсь перейти к …известным людям. Мне вот тут, в этом погребе, приходится по указке работодателей этот вот порошок в большом количестве делать, что очень непросто и недешево, выходит его три-четыре доли, причем доли-то не ювелирные, а аптекарские — с пары пудов смолы и листьев. Которые стоят серебром в четверть веса, на секундочку. И зачем оно им надо — я не знаю, и даже догадываться не хочу. Только чую — потом я могу и сам от сердечного приступа помереть. Хотя вот, пока что — они мне этого противоядия и привезли: в процессе работы надышаться можно, да я, благодарение Богам — аккуратен покуда был…

— Ясно — говорю, уже выводы кое-какие сделав окончательно — Вы, дружище, отравы-то этой уже много ль передали… работодателям?

— Да почти и ничего, только пробное… Остальное пока все здесь лежит, с осьмушку пока, прочее только предстоит…

— Вот мой Вам совет. Вы уж сами решите, как — Вам, по научной части-то, виднее — только попортьте немедленно эти все запасы. И будущие тоже.

— Да как же?! Они ж меня…

— А вот Вы и придумайте. Паром каким хитрым пропарьте, или там еще чего добавьте, а только сделайте его безвредным. Ну, или, чтоб ослабло, до невозможности. Может, придумаете как сделать — чтоб свалить на то, что мол — сырье не то оказалось, или аппаратура прохудилась где. Нешто не сообразите?

— Хм… Ну, так-то конечно можно… Если его перед началом уксусной солью обработать, а потом уже готовое продуть военным газом… Ну, может быть и… И свалю на сырье, да-с! Сырье-то, прямо сказать — преотвратное. Мне даже воровать такое противно. Это, говорят, все из-за Рыбака — вроде как он все подмял под себе, изредка сушей теперь привозят, и такое вот… А мои… работодатели — с Рыбаком отчего-то не ладят. Что мне, кстати, тоже не нравится — думаю, если Рыбак меня вычислит, то зарежет как свиней всех тут, даже до моря не потащит…Так что, да: на сырье — отлично спишу, да так, что сразу и не поймут…

— Вот и прекрасно. А мне пора — дел еще полно — говорю я, пузырек все ж обратно со стола прихватив. Мало ли — Пойдемте наверх, а то тут по мне так душновато…

По пути домой поприкидывал, что и как, глянул на часы, и тут же вывистал ближайшего извозчика. Если поторопиться, то успею… Интересно, это меня со вчерашнего не попустило, что так борзо? Да не, пожалуй, тут просто тянуть незачем, резать надо по горячему.

Дома привычно сообщил, что по делам, и даже как-то смущаясь пробурчал — мол, не переживайте, пить не буду, хорош. Больно уж оне все завздыхали, страдальчески. Во дворе накинул вечор заботливо отнесенный Морой в мастерскую куртец, проверил инвентарь, и ходу. Времени в обрез.

Толстый Пол, скотина такая, имеет привычку обязательно дневную службу посещать, это всем известно. Конечно, не то, чтоб вот прямо неотступно, но только очень серьезные обстоятельства могут заставить его не идти в храм. Вот это его мракобесие леригиозное я и использую. Благо дорога-то к храму от Бочки — одна. Ну, то есть — конечно, идти можно как угодно, и вкруговую, но зачем же? А напрямки — одна. И очень удачная.