Приключения Робина Гуда

На его беду, в кухне, через двор от кладовой, был повар, который услышал перепалку Малыша Джона с дворецким и грохот удара. Не выпуская из рук вертела с жарким, он перебежал через двор и поднялся по лестнице. Дворецкий тем временем успел прийти в себя и встать на ноги. Подбежав к кладовой, повар увидел, как дворецкий сердито глядит через сломанную дверь на Малыша Джона, принимающегося за трапезу, – так голодная собака глядит на товарку, грызущую кость. Заметив повара – мужчину дюжего и высокого, – дворецкий подошел к нему, положил руку ему на плечо и изрек:

– Увы, друг мой! Видишь, что натворил подлый мерзавец Рейнолд Гринлиф! Вломился в кладовую, покусился на добро нашего господина! Меня ударил в ухо, так что я чуть не отдал Богу душу. Ты мне по нраву, повар, и потому станешь каждый день получать бутыль лучшего вина из погребов нашего хозяина, ведь ты старый и преданный слуга. А еще, повар, у меня есть десять шиллингов, которые я тоже хотел бы отдать тебе. Но только погляди, как нахально ведет себя этот гнусный выскочка Рейнолд Гринлиф, можно ли вынести такое!

– Нет, глаза мои на это смотреть не могут! – гневно воскликнул повар, которому пришлись по душе слова дворецкого про вино и десять шиллингов. – Ты иди к себе, а я этого мерзавца отсюда за уши вытащу.

С этими словами повар отложил вертел и вытащил меч, что висел у него на поясе. Дворецкий тут же ушел – он не выносил вида оружия.

Повар двинулся прямо к пролому в двери и увидел, как Малыш Джон засовывает за ворот салфетку и приступает к трапезе.

– Это что такое, Рейнолд Гринлиф? – воскликнул повар. – Да неужто ты вор? А ну-ка, выходи, а не то покромсаю тебя, как молочного поросенка!

– Ты повар, вот и веди себя как твоему званию приличествует, а не то выйду я отсюда тебе на беду. Обычно я нежен, как годовалый барашек, но если кто-то встает между мною и пищей, то я – лев во гневе!

– Лев не лев, – ответил храбрый повар, – а выйдешь ты отсюда как миленький, иначе ты не только подлый вор, но еще и жалкий трус!

– Ха! – вскричал Малыш Джон. – Вот уж кем-кем, а трусом меня никогда не называли. Смотри, осторожнее, повар, я выхожу – рычащий лев, как только что сказал!

Он тоже вытащил меч и выбрался из кладовки. Противники стали медленно сходиться, буравя друг друга свирепыми взглядами. Но вдруг Малыш Джон приостановился.

– Погоди, повар, – сказал он. – Сдается мне, это большая глупость: драться, когда рядом чудная еда, что могла бы порадовать двух таких крепких парней, как мы. Давай-ка, друг, прежде чем сражаться, воздадим должное этим яствам. Что скажешь на это?

Повар огляделся и почесал голову в сомнении – он и вправду любил хорошо поесть. Глубоко вздохнув, он произнес:

– Что ж, друг добрый, мне твоя затея по сердцу. Давай, голубчик, угостимся вволю, покуда здесь: ведь, может статься, что один из нас сегодня будет ужинать уже в раю.