Приключения Родрика Рэндома

Я поблагодарил его за приглашение, которое, как я сказал, не может быть неприятно тому, кто за последние семь месяцев ни разу не едал прилично, но у меня есть другая просьба, и я прошу ее удовлетворить до обеда, а именно одолжить мне рубашку, ибо хотя в течение многих недель я был лишен таковой, но моя кожа все еще не может привыкнуть к ее отсутствию. Он посмотрел на меня с жалостью и едва поверил этому заявлению, но я расстегнул мундир и показал ему голое тело, и это обстоятельство так потрясло добросердечного Стрэпа, что он, прослезившись, ринулся к комоду и, вытащив стопку белья, презентовал мне превосходную гофрированную рубаху голландского полотна и батистовый галстук, уверяя меня, что у него к моим услугам есть еще три дюжины.

Восхищенный этим прекрасным известием, я в один момент освоился с ним и в благодарность заключил в объятия моего благодетеля, выразив свою крайнюю радость по поводу того, что его не испортила удача, которая редко не развращает сердца. Он заказал на обед суп с говядиной, две жареные курицы, спаржу, между блюдами угощал бисквитом и бургундским, а после обеда просил меня удовлетворить его страстное желание и поведать обо всех подробностях моей жизни со времени его отъезда из Лондона. Желание его я выполнил, начав с приключения, в котором участвовал Гауки, и рассказал обо всех событиях, в которых я был замешан, с того самого дня вплоть до этого часа. Мой друг был сильно потрясен описываемыми мною событиями. Од вскакивал от изумления, краснел от негодования, широко разевал рот от любопытства, смеялся от радости, дрожал от страха и плакал от горя по мере того, как превратности моей жизни внушали ему то одно, то другое чувство; а когда мой рассказ был кончен, он выразил свое удивление по поводу услышанного им, возведя глаза горе и воздев руки и заявив при этом, что, хотя я молод, но пострадал куда больше, чем святые мученики.

После обеда я в свою очередь пожелал узнать подробности его скитаний, и он в кратких словах сообщил, что прожил год в Париже со своим хозяином, досконально изучившим за это время язык, а также все светские развлечения, после чего они отправились в путешествие по Франции и Голландии, во время коего им не повезло, так как они встретили трех своих соотечественников; в компании с ними его хозяин предался таким излишествам, что его конституция была потрясена и он захворал чахоткой и, по совету врачей, отправился в Монпелье дышать чистым воздухом, где и поправил через шесть недель свое здоровье в такой мере, что вернулся в Реймс, повидимому, в добром здравии; но он не прожил там и месяца, как стал слабеть и через десять дней умер к невыразимой скорби всех, кто знал его, и в особенности Стрэпа, бывшего с ним отменно счастливым и столь угодившего своему господину, что тот на смертном одре порекомендовал его некоторым знатным персонам за старательность, трезвость, преданность и оставил ему по завещанию носильное платье, золотые часы, шпагу, кольца, наличные деньги и всю движимость, которая была при нем во Франции, на сумму до трехсот фунтов.

— Которые, — продолжал Стрэп, — да будет мне свидетелем и бог и люди, — я уступаю в полное ваше распоряжение! Вот мои ключи, возьмите их, умоляю, и да принесут они вам радость!

В голове у меня помутилось от такого внезапного поворота судьбы, и я едва мог поверить, что все это происходит наяву; я решительно отказался от такого щедрого подарка друга и напомнил ему, что я солдат; тут он вскочил и вскричал:

— Правильно! Ну, мы добьемся увольнения! Я могу обратиться к одной знатной особе, которая окажет мне эту милость.

Мы обсудили этот план и решили, что мсье д'Эстрап явится на утренний прием к маркизу и расскажет ему о случайной встрече с братом, служащим в Пикардийском полку рядовым, которого он не видел в течение многих лет, и попросит маркиза помочь его увольнению из полка. Затем, услаждаясь бутылкой доброго бургундского, мы провели вечер, строя всяческие планы на будущее в случае, если мне повезет и я добьюсь увольнения. Дело было в том, чтобы на оставленное Стрэпу наследство всю жизнь прожить спокойно, — задача весьма трудная и при обычном способе расходовать деньги совсем неосуществимая; поговорив немало, мы так и не пришли в этот вечер ни к какому решению, ко, расставаясь, посоветовали друг другу обратить на сей вопрос особое внимание.