Приключения северянина. Сборник рассказов

– Ножками, топ, топ.

– Молодец, в этих местах и пастухи плутают. – Если я не молодец, то свинья не красавица.

– Мы уж тебя давно похоронили. Искали не тебя, твой труп.

– Не нашли? Мои соболезнования.

– Тут такое творилось – культбаза качалась!

– Вообще-то я в курсе.

– Первая Мария забила тревогу, почувствовала неладное. Стали смотреть, в чем ушел. Рукавицы не взял, продукты оставил, из рюкзака все выложил. Спички взял, нет – неизвестно.

– Без спичек даже в туалет в тундре не хожу.

– Откуда знать? До темноты прождали. Куда идти? В метре ничего не видно! Стали ракеты пускать. А толку с них? Все равно, что в кашу: пшик и нет! Ну хоть что-то же надо делать! Не сидеть же сложа руки. Все сожгли, одна осталась, капсюль осечку дал. Я расковырял гильзу, к отверстию спичку приложил и коробком над головой чиркнул. Получилось с пятой попытки. Думал, взорвется – ничего, только руку вот обжег немного.

Да, потерь побольше, чем две бочки бензина!

– Утром сообщили в поселок по рации и в две машины пошли по тундре.

– Глаза вылупили – и на газ. Надо ж останавливаться, прислушиваться. Прошли от меня в двухстах метрах, ногу из-за вас чуть не сломал. Лучше б вообще сидели и бензин не жгли.

Потапенко первым завелся:

– Вы посмотрите на него! Весь кораль его искал! Два вездехода тундру буровили! Вертолет стоял наготове двое суток! Сюда едет пять упряж ек, а он нам лекции читает!

– А результат ваших упражнений? Бензин весь сожгли, ракеты все сожгли, вертолет от дела оторвали, поселок переполошили и стариков в пургу выгнали.

Вельгоша тоже завелся с пол-оборота, как хороший движок.

– А что же, по-твоему, нам надо было сидеть и ждать?

– Пока пурга не кончится.

– А ты бы смог?

– Ничего сложного.

– И не переживал?

– Переживать и метаться – это разные вещи.

Илья Иванович встал, подводя этим черту под дискуссией.

– Так, будем делать собрание. Прошу всех! Внимание! Собрание кутейкин!

Кратко обрисовал ситуацию: ушел на охоту, заблудился, коллек тив был вынужден отложить все дела и вести поиски. Отложена важная кампания, потеряно время и большой человеческий труд. Виновник долж ен быть наказан. Как руководитель он предлагает завтра вышеупомянутому товарищу вывести всех отловленных оленей из кораля. Кто «за»? Лес рук, единогласно.

Выборного президиума уйнэ, записей уйнэ, других мнений уйнэ, возможности оправдаться уйнэ. Демократия. Кстати о птичках, наказание трудом – это уже нарушение КЗОТа. Можно, конечно, потребовать выполнения всех статей законов, но их выполнение обернется гораздо большими неприятностями, чем день работы. Дешевле подчиниться, тем более что наказание чисто символическое.

Птички птичками, а как поведут себя эти олешки? Сердце еще стучит, как молот, и тело плохо слушается. Если попадется такой товарищ, как таманский альбинос, и руки соскользнут с рогов, то неизвестно, чем эта прогулка закончится. Ладно, бог не выдаст – свинья не съест и утро вечера мудренее, авось за ночь силы восстановятся. Спать, спать. Надо расслабиться и отключиться. После двухсуточного похода это совсем не проблема.

Будят ровно в шесть. Завтрак – чай и холодное мясо с хлебом. Старики привезли вечером вместе с бензином на собачьих упряжках. После еды чумработницы собирают миски и кружки, остальные сидят в ожидании рассвета. Уже не спится, но покой, как и сон, восстанавливает силы. Голос Вельгоши доходит как будто издалека.

– Молодец, вышел ведь. И силы бережет, правильно делает.

Рома отвечает нервно, со злостью:

– Что, молодец? Даже не извинился перед людьми!

В точку попал. Чувство вины гложет. А как извиниться, ведь даже слова не дали?

К рассвету коральщики занимают свои места в засадах. Начинается самая ювелирная операция – загон табуна в кораль. Опытнейшие пастухи направляют его к поляне, по краю которой разложена сшитая в длинную полосу мешковина. Одно лишнее движение или резкий звук спугнет оленей и превратит работу в пытку. Если табун испугается, то к этому месту он больше не подойдет, и придется искать другую поляну и начинать все сначала. Из-за пурги и поисков потеряно три дня, давно уже пора все закончить.

Когда весь табун проходит ворота, все сидящие в засаде одновременно поднимают полотно, затем крепят его на кольях. Табун мечется внутри загона, образуя плотный, движущийся в одном направлении круг. Отбра кованных оленей вылавливают и сбивают в косяк за пределами кораля. Четыре косяка, по одному от каждого табуна, соединяются в пятый табун – нагульный. Последний будет нагуливаться до августа будущего года, затем полностью забит и сдан на рефрижератор в бухте Наталья.

Пастухи выжидают момента, чтобы одним броском заарканить за рога выбранное животное. Иногда петля аркана проходит туловище и зах лестывается на задней ноге. Оленеводы промахиваются редко и еще реже падают от рывка. Каждого отловленного надо дотащить до ворот и вытолкнуть из кораля. Дальше он переходит на попечение нагульщиков. Как всегда, самый страшный шаг первый.