Приключения северянина. Сборник рассказов

Регистрация, свист садящегося «Яка», толпа пассажиров из города и, наконец, посадка. Северяне хоть и одеты тепло, отворачиваются от зябкого ветра, спешат скорей взобраться по трапу. Мужчины выстраиваются цеп очкой, передают вещи в багажник.

Последний чемодан ушел вверх.

– Давай, давай, – торопит пилот.

– Даваю.

В салоне еще тепло, стоянка не успела выстудить машину. Пассажиры устраиваются: кто сует авоську под сиденье, чтобы не мешала в проходе, кто снимает пальто и приводит в порядок прическу. Головка с золотистыми волосами во втором ряду кресел.

– Простите, это место не занято?

Какая улыбка!

– Еле удержала. Садись здесь, я к окошку.

– Что желает синьора?

– Пакет.

Это не проблема, стюардесса оказалась запасливой.

– Тебя развлекать или будешь укачиваться?

– Я только зашла в самолет, а уже укачалась.

– Нельзя же так, надо вестибулярный аппарат потренировать.

– Ой, мне сейчас не до аппарата.

«Як» взревел турбинами и взмыл почти без разбега. По мере подъема улыбка у моей соседки становится все более вымученной. Взглядом спрашивает согласия на мое плечо. Господи, жду этого момента уже вечность. Ее волосы касаются моей щеки, и наступает состояние невесомости, но тут же посадка на заправку в Оссоре.

– Я, наверное, посижу в самолете.

– Ни в коем случае, пошли воздухом подышим.

В порту накурено и толчея.

– Алина, пошли на улицу.

Ограда перед выходом на летное поле закрывает от ветра чисто символич ески. Но зато здесь никто не мешает.

– Ветер, холодно.

– Прячься за меня.

Овчину никакой ветер не пробьет, тем более с таким обогревом, как моя спутница. Она совсем близко, ей нельзя отодвинуться и на сантиметр – ветер сразу начинает резать лицо. На голове теплая шаль. Улыбающееся лицо спрятано в шевелящийся мех голубого песца, длинный мех ей очень идет. Каждый мой шаг ей приходится повторять, потом она отступает. Чтобы чувствовала себя увереннее, предлагаю ей свои руки в качестве опоры. Она очень естественно и без колебаний кладет на них свои.

– Алин, представь, что сейчас появятся наши половины. Что они сделают с нами?

– Сожгут живьем, – смеется она.

Она ведет себя очень просто. Но я для нее только помощь в дороге, никакого чувства ко мне у нее нет. Если б было хоть что-то, я бы поч увствовал. Хоть как-то оно бы проявилось. Но, к сожалению, ничего. Она проста, скромна, чарующа и недоступна.

«Як» снова взмывает вверх. Когда же она снова спросит разрешение на мое плечо? Она ищет себе место, запрокидывает голову на спинку кресла, потом прислоняется к переднему сиденью и, наконец, поворачивается ко мне. В этот момент «Як» резко уходит вниз. Глаза у нее закрылись, и она падает ко мне на руки. Ложись, девочка, на колени. Левую руку тебе под голову, а правую на плечо.

Зарыться бы лицом в золото волос и вдыхать их неповторимый запах. Но ей, наверное, и без меня тошно. Она передвигает руку повыше, разжимает кулак и… прижимает мою ладонь к своим губам. О, боги!

Она убрала все преграды между нами. Можно ощущать лицом шелк ее волос, можно прикасаться губами к нежной коже шеи, можно ощущать ладо нями трепет Алининого тела. Есть ли совесть у командира? Он летит от Оссоры до Петропавловска ровно шестьдесят секунд. Правда, часы показывают час пятьдесят минут, но разве часы что-нибудь понимают?

Мягкое приземление, Алина откидывается на спинку кресла и готовится к выходу. Нежная и беззащитная, она ловит каждое слово и не отводит взгляда. А в глазах слезы, слезы расставания.

– Где ты был раньше?

– Все в наших силах, все можно исправить.

– Поздно, не забывай, у нас Алешка.

– Он не помешает.

Она постепенно становится прежней неприступной крепостью.

– Пойдем, нам пора.

Да, пора. Ей в Петропавловск, к маме, мне в Елизово, к сестре.

Елизово

Дверь, как всегда, не заперта и открыта для всех. Услышав хлоп двери, сестра выходит полюбопытствовать, кто бы это мог быть, и виснет на моей шее.

– Петруня, как ты вовремя приехал и, как всегда, сюрпризом!

– Главное вовремя. Надо сделать фарш?

– Это потом, сначала шторки в ванной повесить.

Шторки повешены. Не мешало бы и перекусить.

– Ты знаешь, в гостиной струна провисла, хорошо бы к Новому году…

В туалете вода плохо набирается, и в ванной дверь не закрывается. Пока не поем, меня не кантовать.

В холодильнике есть сыр, масло и даже холодная вареная картошка. Картошку поджарить и чай вскипятить – дело пяти минут.

– Сестра моя бледнолицая, компанию поддержишь?

– Чайку налей чашечку. Ты когда вылетаешь?

– Завтра вечером.

– Хочешь хохму?

– Давай.

– Это что за Бармалей

Лезет прямо в мавзолей? Брови черные густые, Обе челюсти вставные. Он и маршал, и герой, Угадайте, кто такой. Кто даст правильный ответ, Тот получит десять лет.

А дети в детском саду отвечают так: Мяса нет, колготок нет – На хрена нам этот дед.

– Блеск! Это местное производство или общесоюзное?

– Из Москвы привезли. Все, хватит о политике. Анна пришла, сейчас будем лепить пелемени.