Приключения сионского мудреца

Через несколько недель судьба меня вновь свела с Мутко. В этот раз уже Витя, у которого был принцип: «С сильным не дерись! И я тебе помочь не могу!» — был «проводником в ад». Витя пожаловался: «Мутко прямо у всех на виду, вчера, „средь бела дня“, взял и снял с Фимы — двоюродного брата Маши, рубашку, когда они всей компанией в составе: 5 парней и столько же девушек, не считая Фимы — возвращались днём с речки». Этот наглый Мутко просто к ним подошёл и снял с живого еще Фимы рубашку! Она ему, Мутко, почему-то очень понравилась! Но Мутко, чтобы Фима не совсем голый разгуливал по улицам Бердичева, надел на Фиму свою грязную, потную, вонючую «мутковскую робу». Он как бы поменялся с Фимой. Витя, как оказалось, был очень возмущён наглостью Мутко и спросил меня: «Если встретим Мутко, давай с ним рассчитаемся!». — «Ладно, — ответил я, — рассчитаемся, — а про себя думаю: Надо было рассчитываться сразу, когда Мутко это сделал, у вас всех на глазах, а вас было и штук!». Конечно, я был уверен: Мутко мы вместе никогда не встретим. Я уже очень редко гулял с этой компанией. Но жизнь распорядилась иначе! Фима уже в Киев вернулся в грязной рубашке Мутко. Конец августа, я и на речку перестал уже ходить: прохладная погода. Мечтал поскорее надеть новый плащ чешского производства — синего цвета, блестящий! Плащи, мне и брату, мать приобрела случайно, какой-то спекулянт продал. Впервые в жизни получил такой плащ! И вот, случай его надеть представился! Вечером за мной зашли уже «два проводника в ад», с предложением погулять — Маша и Витя. Охотно согласился, представился повод надеть плащ. Был приятный августовский вечер, в воздухе пахло осенью! Плащ, как мне казалось, сидел очень хорошо, и я впервые почувствовал: одет не хуже других. Ходил осторожно, как бы нёс плащ, чтобы его не запачкать, осторожно, как хрустальную вазу! Пройдя метров 50, увидел на противоположной стороне узкой, шириной, чтобы 2 подводы разъехались, бердичевской улицы имени украинского героя Махно (Махновская) — Мутко. Он стоял в обнимку с какой-то замызганной тёткой. Я покосился на Витю, он, как будто, не заметил их. «Ну, и хорошо! — подумал я. — Я их тоже не вижу». Прошли ещё метров сто и расположились на скамейках во дворе школы, которую Витя к этому времени уже окончил. Нас было четыре «как бы» парня и четыре «как бы» девушки. Все очень культурные и воспитанные в лучших пуританских и гуманистических традициях! Разговаривали на разные темы, строили планы будущего, в общем — интеллектуальная беседа приличных еврейских ребят и таких же девушек.