Приключения сомнамбулы. Том 1

Филозов резко качнулся и подался вперёд, вперился в скошенный в небеса бело-жёлтый дом, в глазах его – как и всегда, когда он делал стойку, брал след – опять полыхнуло северное сияние.

Дабы спасти для пользы дела пусть и мизерные прочностные ресурсы, растрачиваемые на красоту, он нетерпеливо выслушал сбивчивые объяснения Соснина относительно требований пропорций, укорил. – Не витийствуй в тумане, учись у производственников, вот, Тихон Иванович коротко, ясно осветил, взял на себя ответственность.

Филозов всерьёз озаботился разомкнутым из-за неуместного окна несущим контуром, он раздувал, точно взявшая след легавая, ноздри – наводка обычно пугливого, молчавшего для перестраховки Блюминга стала подарком, который помогал… о, вскоре и Соснин сообразил, что, зацепившись за это окно, Филозов получал шанс побыстрее решить задачку, поставленную Григорием Васильевичем. К тому же Лапышков хотя бы на время выводился из-под удара, а Салзанов, упитанное воплощение производственных добродетелей, и вовсе оставался вне подозрений; Салзанова – ему издавна покровительствовали на самом верху, даже провели в депутаты – Филозов трогать побаивался.

– Чую, чую слабое звено, наш долг ухватить его, вытащить всю цепь, чтобы…

– Чтобы заковать невиновных, – пошутил Соснин.

– Смеётся тот, кто… – оборвал Филозов, – ты, Илья Сергеевич, дурью перестань маяться – красота не самоценна, учти, вот окно не там посадил и прочность ослабил, спасибо Леону Абрамовичу, углядел. На сколько ослабил? Посчитать надо, но как, как… потянулся к логарифмической линейке.

– М-может б-б-быть, всё-таки с Р-романом Р-р-романовичем п-проконсультироваться? – возжелал посильно помочь Фаддеевский, – в-всё-таки н-н-н-н-нестандартно у м-м-мужик-ка б-б-башка в-варит. К-к-то, с-скажите, к-к-то ещё д-д-догадался бы от-т-тсасы-вать т-тепло из Г-г-ольфстрима?

– Рано! – отмахнулся Филозов, который и в острой, даже критической ситуации не отказывал себе в удовольствии нагнетать драматургическую интригу, – сначала самим разобраться надо.

мозговая атака бурно переходит в психическую

Хотел разрядить атмосферу, а вызвал бурю.

Властным жестом, каким дирижёры обрывают партию фальшивого инструмента, Филозов рассёк воздух, опять глянул в шуршаще путавшуюся бумажную ленту.

– Что ж, цифры убеждают нулевыми усилиями. Но и Салзанов с Лапышковым доказательно отстрелялись. Ясно, с разрушительно-низким качеством нельзя мириться, однако и выше головы никому не прыгнуть – пора в типовой проект включать сверхнормативные усиления, от Госплана бюджетных допзатрат добиваться.

Порассуждал, распаляясь.

– А Илье Сергеевичу повторно советую стряхнуть легкомыслие! – круто повернулся во вращающемся кресле Филозов и засверкал глазами, – понятно, надеюсь, в какой тупик заводит эстетский путь? Понятно, – загрохотал, помахивая логарифмической линейкой над головой, – почему надо биться за точность, за количественную оценку качества? Цепь рассуждений, над которой ты изволил шутить, предельно проста: да, расчёт убеждает, что сам по себе разомкнутый контур несущих стен не опасен, цифры не люди, они не врут, но никакая абстрактная теория нас не оправдает, если резервы гибнут: сдвинул слегка окно и – пустил мёртвый запас прочности на компенсацию неминуемого строительного брака. А ты наплевал на здравый смысл, про принцип мини-макса забыл, хотя ежу ясно, что передвижка проёма второстепенной важности при минимизации эстетических потерь дала бы максимальный эффект сохранности материального сооружения, – снова взмахнул рукой с линейкой, опрокинул стакан с водой.

Буря улеглась.

а атака захлебнулась?

Пока осушали лужу, Филозов угомонился, взялся вырисовывать график: кривая устойчивости асимптотически приближается к оси ординат, но если отложить нагрузки, доводящие до вероятного обрушения, по оси абсцисс…

концовка представления с пренеприятным для Соснина сюрпризом

Вплыла бесшумно Лада Ефремовна с пачкой писем. – От Рената Самсоновича жалобы на трещины.

– Оперативно, чёрт его подери, отпасовал, – скривился Филозов, поднёс к глазам сопроводительный список домов-угроз.

Блюминг, казалось, стал ещё бледнее, у Фофанова побагровела плешь.

– Ого! Длиннющий список! – потёр переносицу Филозов, выразительно обвёл горящим взором притихших, как нашкодившие дети, членов комиссии, – такого и нарочно не придумаешь, дополнительный подарочек для прокуратуры.

Растерянный не меньше коллег по несчастью, Фаддеевский вытащил, однако, руку из бороды. – С-строили, с-с-строили и в-всё п-п-повалится п-псу п-под х-хвост? Э-э-эт-то н-ни в к-к-к-какие в-ворота. И к-кто, к-к-к-кто д-довёл к-к-конструкцию д-до п-п-п-редельного с-состояния? М-мы же в-всё об-б-бсчитали…