Приключения сомнамбулы. Том 1

Свернул на Невский, задержался зачем-то у витринного стекла, обклеенного вырезанными из белой бумаги снежинками. Навис тучный, коричневатый, точно кофейный торт, дом; эркеры-комоды придавливали безногих карлиц-кариатид с запылёнными бюстами. И туман в голове рассеялся, он понял, что видел раньше Жанну Михеевну, вернее не её саму, видел её детскую фотографию среди фотографий, которые были у Нелли – это же она, она, в марлевой пачке! Не хватало для ясности, связности ещё чего-то и вот…да, Инна Петровна – дочь Тирца; да, засел в конспиративном подвале Галесник, его, изголодавшегося и обессиленного, с кипой папок, вёз на саночках… что, как преобразовывало «просто жизнь» в «просто текст»? Спутывались обрывки нитей или всё-таки сплетались в узор? Пусть сплетались. Но что с того, что промелькнула в плетениях узора новая нить? Что с того, что Нелли и Жанна Михеевна – кузины? Узор лишь стал сложнее, невнятнее, мысли ещё беспомощнее. И всё-таки – таился ли хоть какой-то смысл в невразумительных совпадениях? Шёл по петлявшему следу, не понимая, куда след вёл? Нет, стоял. Почудилось, прирос к тротуару. Ладно, вспомнил, когда, где увидел её, ту детскую фотографию, почему же застыл? Ноги с места никак не сдвинуть, словно центр тяжести опустился в ступни; ощутил себя шахматной фигурой со свинцом в донышке – стоял прочно, не сдвинуться, если не переставят.

Замер, зато образы прошлого оживали.

На стене, оштукатуренной «под шубу», – афиша: «Поцелуй Чаниты».

За тепло светившимся стеклом – Нелли в малиновой вязанной – шерстяной сферический лоскуток не прикрывал головы – шапочке-«менингитке», лёгком сером пальтишке. Разноцветные, политые сиропом шарики в металлических плошках. Тяжёлый сифон с крюшоном. Толстуха-официантка с волосами в капроновой сетке – из закутка памяти высунулось вспомогательное лицо…

Подморозило.

Аномальный год, заморозки в июне!

Притормаживая у остановки, нашпигованный телами последний троллейбус беспомощно скользил неподвижными колёсами вдоль обледенелой, с красными отсветами, панели. Налетал резкий холодный ветер. Карамельно блестели стёкла. Бисер лампочек в мерцающем экранном квадрате над крышами привокзальной площади заученно выстраивал шеренгу изломанных истуканов, которые, поминутно припадая на колени, пронзали штыками таившегося в чёрном небе врага.

Снова тепло засветилась витрина кафе.

Расплачивались, Нелли застёгивала пальто.

Да, наглотались мороженого, забились в горбатое, провонявшее бензином и сырой кожей такси. Полез целоваться, но напоролся в зеркальце на колючие шоферские глаза – «Победа» плавно неслась сквозь жалкие неоновые мелькания. Пересекли по узкой тропинке, протоптанной между поленницами, заснеженный двор. Прокрались на цыпочках по коридору, еле слышно в замке повернулся ключ. Ага-а-а, забавно, забавно, вот где ещё видел выкрашенный ковыль! Круглая кружевная салфетка с вазочкой, едко-зелёные, лиловые пряди…стадо слоников…обойный шов с клопиными гнёздами… фото, которые затем были прикноплены к стене в их съёмном пенале, слева от туалетного столика: Нелли в морской пене, Нелли с неказистой девочкой в марлевой пачке; робкая улыбочка, косички-хвостики…ага-а, Нелли же сказала, – приросший подошвами к асфальту Соснин конвульсивно отразился в холодно вибрировавшем голубизной стекле между наклеенными снежинками: да-да, кузина! И совсем смешно, зеркальные трюмо почти одинаковые, трёхстворчатые. Свет погас, он ловил Нелли в призрачной, с бликами на мебели, комнате, Нелли прыскала, ускользала, будто они под патриотическое радиопение играли в жмурки, но тут громко начали бить куранты. Или тогда рассыпались бусы?

Да, ясно сказала, – оставалась кузина…

почти деловой визит

Просторное платье-сафари, песочное, как и туфли на толстой пробке без задников и каблуков, с нарочито-грубым коричневым рантом; тёмно-зелёные чулки. Ансамбль вялых цветов саванны почему-то заставил вспомнить Неллины радения перед зеркалом, Соснин не без ехидства подумал, что если бы не румяная смуглость, дарованная крем-пудрой, к охотничьей гамме добавился бы зеленоватый оттенок щёк.

– Осовремененная Диана! Зарядить ружья, запустить «Лендровер» и – покатили, – совместил комплимент с шуткой, – сварить кофе?