Приключения сознания Гесвода

Встречаются ещё такие вот сознательные элементы в полной несправедливости нашей жизни. На него взвалена непомерно тяжёлая задача - избавить все миры от кошмара. Выиграть этакий Армагеддон, но не в мировом даже масштабе, а для всего бытия, заключенного в полуматериальной черепушке спящего демиурга нашего. А он ещё задумывается: а не повредят ли его героические действия карме первого встречного алхимика? Вот какой он - наш бывший соотечественник Агапон Кузьмич Котовасин, а ныне энергоинформационная сущность Гесвод. И хотя внутренний спор между наиболее рациональным выполнением поставленной боевой задачи и судьбой научного светила решился в душе Гесвода явно не в пользу учёного, сам факт угрызений совести по этому поводу уже заслуживает уважения. Так что, будете случаем в городе Сивокобылинске, разыщите там, хоть и нелегко это, могилку Гапы Котовасина и положите на неё хотя бы ромашку какую-нибудь.

«... - Ну, а теперь расскажи о своих делах, - попросил Решуйка, - Что ты задумал совершить в этом мире?

- Я ищу того джинна, которому снится этот мир, да и все другие тоже, - ответил я, - Ты о нём слышал?

- Ты имеешь в виду Аб-Салюта? Конечно слышал. Кто же о нём не знает? Только он на другом листе, отсюда далеко обитает.

- Как ты его назвал, абсолютом?

- Не абсолют, а Аб-Салют. А слово абсолют от его имени во все языки и пошло, во всех мирах. Я думал, это всем известно.

- Не всем. Наверно, только тем, кто со снящимся самому себе Джинном одновременно в его сне обитает. Ну, плюс-минус, время, за которое эта информация теряется в истории. У нас его просто Спящим Джинном называют. А слово абсолют и у нас есть.

- А зачем тебе Аб-Салют? - поинтересовался Решуйка.

И я кратко рассказал ему свою историю.

- Я не могу похвастаться тем, что знаю имена всех демонов Мглы, - задумчиво проговорил мудрец, выслушав мой рассказ, - Да, этим и никто не смог бы похвалиться. Но, несколько тысяч самых сильных перечислить смог бы. А, судя по твоим словам, этот Икхетол вряд ли относится к мелким тварям. Но я никогда не слышал о нём. Хорошо, я помогу тебе. Ты можешь, в любой момент, когда захочешь отправиться через задний мир к Аб-Салюту, и там, на выходе тебя будет ждать образ, как в спирали вызова духов.

- А разве для этого не нужны обряды, ну, там благовония разные, ту же спираль начертить? - удивился я.

- Мне не нужна эта мишура, я - Изначальный! - гордо похвастался Решуйка.

Ну, вот теперь все мои беспокойства за карму чародея развеялись! Мой встроенный переводчик, как обычно, перевёл не только само слово, но и смысл, который мудрец в него вкладывал. Изначальными на Древе зовут тех, кто непосредственно приснился Спящему Джинну, причём имея прототипа в его реальном мире. Таких немного, и они не умирают и не инкарнируют, их карма определяется событиями сна. А со временем, развиваясь, они вообще обретают божественные способности, и даже перерастают их. Как, например, тот же Икхетол, который часто снится Аб-Салюту в роли неуязвимого мучителя, уже изначально наделённого неограниченными силами. А миры, созданные из спокойных снов, где Икхетол не снился, достраиваются подсознанием Джинна. А в подсознании глубоко засел страх перед Икхетолом, и соответственно, подразумевается его существование где-то на заднем плане. Или неизбежное возникновение.

Попрощавшись с Решуйкой, я переключился на частоту «заднего мира» и перенёс свою точку восприятия прямиком к Аб-Салюту. Кувшин с джинном лежал почти на краю дороги, в километре от большого города, название которого меня не интересовало, поэтому я его не запомнил. На боку сосуда явственно проступала надпись: «Если ты потрёшь кувшин - пред тобой предстанет джинн, за своё освобожденье выполнит три повеленья». Я посмотрел на свои полупрозрачные руки и с сомнением попытался прикоснуться к кувшину. Ну, так и есть, образ способен только быть видимым и слышимым собеседником, но никак не на совершение физических действий. Придётся работать головой, то есть мыслью. Я опять переключился на частоту энергоинформационной программы, подцепил мысленным усилием кувшин и вместе с ним переправился опять к Решуйке. За пару минут моего отсутствия он ещё не успел чем-нибудь заняться, и уставился на меня с недоумением.

- Вот, потереть нужно, а мне нечем - чувствуя себя идиотом пробормотал я.

- А почему бы тебе не материализовать себе тело? Оно же просто рассеется вместе с твоим образом, когда ты покинешь этот мир, - ехидно поинтересовался мудрец.

Действительно, ведь я могу преобразовать преломлённый свет своего призрачного образа в самое настоящее тело, так же, как я преобразовал воздух в золото. Это будет лишь ненамного сложнее.

Через минут пятнадцать я уже обладал плотным, и самое главное, чувствующим телом. Решуйка всё это время копался в своих пергаментах, сидя за столом и изредка поглядывая на меня. Когда я закончил, то взял в руки кувшин с джинном и подошёл к мудрецу.

- Тереть лучше всё-таки тебе, - чтобы как-то реабилитироваться за недогадливость, предложил я, - Мне-то всего один вопрос задать, а ещё два желания останутся тебе.