Приключения Тома Бомбадила и другие истории

В траур оденьтесь, англы и саксы,
от границ моря до границ леса!
Пал оплот наш, и плачут жены,
огонь пылает, и пышет пламя
костром сигнальным. Курган насыпьте,
заройте в землю славные кости,
сложите доспехи его в могилу,
золотой панцирь и меч со шлемом,
убор богатый и украшенья —
все, чем владел сей вождь величайший,
благороднейший из благородных,
спорый в помощи, пылкий в дружбе,
справедливый отец народа.
Славы искал он — и стяжал славу;
курган его пребудет зеленым,
покуда не дрогнут устои мира,
пока существует скорбь на свете,
и свет не сгинул, и слышно слово.

Изрядно спето, сказитель Тотта!
Трудился до петухов, должно быть,
покуда мудрые мирно дремлют, —
без сна лежал, словеса сплетая.
Но я бы выспался, будь я Тотта,
и дал бы мрачным раздумьям отдых.
Мы христиане, хоть крест и тяжек;
Бьортнота несем мы — не Беовульфа.
Костер ему не пристал погребальный,
и не воздвигнут ему кургана,
а золото отдадут аббату:
пускай оплачут вождя монахи
и мессу за упокой отслужат!
Чернецы ученой латынью
в путь последний его проводят,
коль мы домой сумеем добраться —
долга дорога, а груз нелегок!

Труп тянет книзу. Дай передышку!
Спина разбита, дыханье сперло!

Когда бы меньше словес ты тратил —
и дело спорилось бы лучше.
Крепись! Уж близко. Давай-ка, Тотта,
берись опять — и ступай, да в ногу:
так будет легче.

Тортхельм неожиданно останавливается.

Да что ты — спятил?
Опять споткнулся?

Во имя Божье,
смотри скорее!

Куда, приятель?

Сюда, налево! Там тень крадется —
она темней, чем на небе тучи!
Их две! Должно быть, то тролли, Тида!
А может, призраки из преисподней:
они ползут, к земле припадая,
и мерзкими шарят во мгле руками.

Неведомые ночные тени —
вот все, что вижу. Пускай поближе
подкрадутся — тогда посмотрим.
Уж не колдун ли ты, коли взглядом
творишь в туманной тьме привиденья
из смертных?

Чу! Ты слышишь, Тида?
Из тьмы голоса донеслись глухие —
смеются, шепчут, бормочут, блеют...
Уже близко!

Теперь слышу.

Спрячь свет!

Тише! А ну, живо,
ложись близ тела и жди молча!
Ни слова больше! Шаги все ближе!

Оба прижимаются к земле. Кто-то крадучись приближается. Подпустив неизвестных поближе, Тидвальд внезапно выпрямляется и громко восклицает:

Привет, братцы! Вы припозднились,
коль ищете битвы; но так и быть уж,
будет вам битва, и по дешевке!

В темноте слышен звук борьбы. Крик. Высокий, пронзительный голос Тортхельма: