Приключения Тома Сойера

В субботу, вскоре после полудня, мальчики опять пришли к сухому дереву. Сперва они покурили и поболтали в тени, потом немного повозились в своей яме — без особой надежды на успех. Они были бы рады сейчас же уйти, но, по словам Тома, нередко бывает, что люди бросают копать, когда до клада остаётся всего пять-шесть дюймов, не больше, а затем приходит другой, копнёт разок лопатой — и готово: берёт себе всё сокровище. Но и на этот раз их усилия не увенчались успехом. Вскинув свои инструменты на плечо, мальчики ушли, сознавая, что они не шутили с судьбой, но добросовестно сделали всё, что требуется от искателей клада.

И вот наконец они подошли к дому, где живут привидения. Мёртвая тишина, царившая под палящим солнцем, показалась им зловещей и жуткой. Было что-то гнетущее в пустоте и заброшенности этого дома. Мальчики не сразу осмелились войти. Они тихонько подкрались к двери и, дрожа, заглянули внутрь. Перед ними была комната, заросшая густою травой, без пола, без штукатурки, с полуразвалившейся печью; окна без стёкол, разрушенная лестница; повсюду висели лохмотья старой паутины. Они бесшумно вошли, и сердца у них усиленно бились. Разговаривали они шёпотом, чутко прислушиваясь к малейшему шуму, напрягая мускулы, готовые, в случае чего, мгновенно обратиться в бегство.

Но мало-помалу они попривыкли, и страх сменился у них любопытством. С интересом осматривали они всё окружающее, восхищаясь своей собственной смелостью и в то же время удивляясь ей. Потом им захотелось заглянуть и наверх. Это означало некоторым образом отрезать себе отступление, но они стали подзадоривать друг друга, и, конечно, результат был один: они бросили в угол кирку и лопату и вскоре оказались на втором этаже. Там было такое же запустение. В одном углу они нашли чулан, суливший им какую-то тайну, но в чулане ничего не оказалось. Теперь они совсем приободрились и вполне овладели собой. Они уже хотели спуститься вниз и начать работу, как вдруг…

— Ш-ш! — произнёс Том.

— Что это? — прошептал Гек, бледнея от страха. — Ш-ш!.. Там… ты слышишь?

— Да. Ой, давай убежим!

— Тише! Не дыши! Подходят к двери…

Мальчики растянулись на полу, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь щели в половицах и замирая от страха.

— Вот остановились… Нет… идут… Пришли. Тише, Гек, ни звука! Ох, и зачем я пошёл сюда!

Вошли двое. Оба мальчика сразу подумали:

«Ага, это глухонемой старик, испанец. Его в последнее время видели в городке раза два или три, а другого мы никогда не видали».

«Другой» был нечёсаный, грязный, оборванный, с очень неприятным лицом. «Испанец» был закутан в плащ. Такие плащи обычно носят в Америке испанцы. У него были косматые седые бакенбарды: из-под его сомбреро[43] спускались длинные седые волосы, глаза были прикрыты зелёными очками. Когда они вошли, «другой» говорил что-то «испанцу» тихим голосом. Оба сели рядом на землю, лицом к двери, спиной к стене, и говоривший продолжал свой рассказ. Теперь он держался уже чуть посмелее и стал говорить более внятно.

— Нет, — сказал он, — я всё обдумал, и мне это дело не нравится. Опасное.

— Опасное! — проворчал «глухонемой испанец», к великому удивлению мальчиков. — Эх ты, размазня!

При звуке этого голоса они вздрогнули и разинули рты. То был голос Индейца Джо! Наступило молчание. Затем Джо сказал:

— Уж на что было опасно последнее дельце, однако сошло же с рук.

— Нет, тут большая разница. То — далеко, вверх по реке, и никакого другого жилья по соседству. А раз дело провалилось, никто даже не узнает, что там работали мы.

— Куда опаснее приходить сюда днём: стоит только глянуть на нас, чтобы заподозрить худое!

— Знаю, знаю! Но ведь не было другого подходящего места, где мы могли бы укрыться после того дурацкого дела. Мне вообще неохота оставаться в этой хибарке. Я ещё вчера хотел выбраться, да нечего было и думать уйти незаметно, пока эти проклятые мальчишки копошились там, на горе, и весь дом был у них на виду.

«Проклятые мальчишки» снова затрепетали от страха, услышав эти слова. Какое счастье, что они побоялись начинать своё дело в пятницу и решили отложить его на день! В глубине души они жалели, что не отложили его на целый год.

Бродяги достали что-то съестное и начали завтракать. После долгого раздумья Индеец Джо сказал:

— Слушай, малый, ступай-ка ты вверх по реке… назад в свои места, и жди от меня вестей. А я рискну — пойду ещё раз в городок поглядеть. «Опасное» дело мы сварганим потом, когда я хорошенько всё выведаю и дождусь более удобной минуты. А лотом в Техас! Смоемся туда оба!

На том и порешили. Вскоре и тот и другой стали зевать во весь рот, и метис сказал:

— Смерть спать хочется! Теперь твой черёд сторожить.

Он улёгся в высокой траве на полу и вскоре захрапел. Товарищ раза два толкнул его; храп умолк. А затем и стороживший стал клевать носом: голова его опускалась всё ниже и ниже. Теперь уже храпели оба.

Мальчики с облегчением перевели дух.

— Ну, теперь или никогда! — шепнул Том. — Идём!

— Не могу, — сказал Гек. — Если проснутся, я прямо умру!