Приключения Тома Сойера. Приключения Гекльберри Финна. Рассказы

— Я тоже так думаю, — сказал Гек. — Я-то доволен, для меня это дело подходящее. Мне ничего лучше не надо. Сказать по правде, мне ведь и поесть не всегда удается досыта; а потом… здесь тебя не тронут, никто не будет приставать к человеку.

— Такая жизнь как раз по мне, — сказал Том. — И утром не надо вставать рано, и в школу ходить не надо, и умываться тоже, да и мало ли у них там всякой чепухи. Понимаешь, Джо, если ты пират, так тебе ничего не надо делать, пока ты на берегу; а вот отшельнику так надо все время молиться, да и не очень-то весело быть всегда одному.

— Да, это верно, — сказал Джо. — Я, знаешь ли, об этом как-то не думал раньше. А теперь, когда я попробовал, мне больше хочется быть пиратом.

— Видишь ли, — сказал Том, — отшельники нынче не в почете. Это не то что в старое время, ну, а пиратов и теперь уважают. Да еще отшельнику надо спать на самом что ни на есть жестком, носить рубище и посыпать главу пеплом, и на дожде стоять мокнуть и…

— А для чего ему носить рубище и посыпать главу пеплом? — спросил Гек.

— Не знаю. Так уж полагается. Все отшельники так делают. И тебе пришлось бы, если б ты пошел в отшельники.

— Ну, это дудки, — сказал Гек.

— А как бы ты делал?

— Не знаю. Только не так.

— Да ведь пришлось бы. Как же без этого?

— Ну, я бы не вытерпел. Взял бы и убежал.

— Убежал! Хорош бы ты был отшельник. Просто безобразие!

Кровавая рука ничего не ответил, так как нашел себе более интересное занятие. Он только что кончил вырезать трубку из кукурузного початка, а теперь приделал к ней черенок, набил табачными листьями, прижал сверху угольком и пустил целое облако душистого дыма — удовольствие было полное, и он весь в него ушел. Остальные пираты только завидовали этому царственному пороку и втайне решили обучиться ему поскорее, не откладывая дела в долгий ящик. Вдруг Гекльберри спросил:

— А вообще, что делают пираты?

Том ответил:

— О, им очень весело живется: они захватывают корабли, жгут их, а деньги берут себе и зарывают в каком-нибудь заколдованном месте на своем острове, чтоб их стерегли всякие там призраки; а всех людей на корабле убивают — сбрасывают с доски в море.

— А женщин увозят к себе на остров, — сказал Джо, — женщин они не убивают.

— Да, — подтвердил Том, — женщин они не убивают — они очень великодушны. А женщины всегда красавицы.

— А как они одеты! Вот это да! Сплошь в золото, серебро и брильянты! — с восторгом прибавил Джо.

— Кто? — спросил Гек.

— Да пираты, кто же еще.

Гек невесело оглядел свой костюм.

— По-моему, я в пираты не гожусь — не так одет, — заметил он с сожалением в голосе, — а другого у меня ничего нет.

Однако мальчики доказали ему, что богатые костюмы появятся сами собой, как только они начнут жизнь, полную приключений. Они дали ему понять, что, пожалуй, лохмотья как-нибудь сойдут для начала, хотя состоятельные пираты обыкновенно приступают к делу с богатым гардеробом.

Мало-помалу разговор оборвался, и у маленьких беглецов начали слипаться глаза. Кровавая рука выронил трубку и заснул крепким сном, как спят люди усталые и с чистой совестью. Гроза океанов и Черный Мститель Испанских морей уснули не так легко. Они помолились лежа и про себя, потому что некому было заставить их стать на колени и прочесть молитвы вслух; сказать по правде, они было думали совсем не молиться, но побоялись заходить так далеко, — а то как бы их не разразило громом, специально посланным с небес. Вдруг сразу все смешалось, и они готовы были погрузиться в сон. Но тут явилась незваная гостья, которую нельзя было прогнать: это была совесть. В их душу начало закрадываться смутное опасение, что они, может быть, поступили нехорошо, убежав из дому, а когда им вспомнилась краденая свинина, тут-то и начались истинные мучения. Они попробовали отделаться от своей совести, напомнив ей, что сотни раз таскали конфеты и яблоки; но она не поддавалась на такие шитые белыми нитками хитрости. В конце концов, сам собой напрашивался вот какой вывод, и его никак нельзя было обойти: взять потихоньку что-нибудь сладкое — значит, стянуть, взять же кусок грудинки, окорок или другие ценности — значит просто-напросто украсть; а на этот счет имеется заповедь в Библии. И про себя они решили, что, пока будут пиратами, ни за что не запятнают себя таким преступлением, как кража. Тогда совесть успокоилась и объявила перемирие, и непоследовательные пираты мирно уснули.

Глава XIV

Проснувшись утром, Том не сразу понял, где находится. Он сел, протер глаза и осмотрелся. И только тогда пришел в себя. Занималось прохладное серое утро, и глубокое безмолвие лесов было проникнуто отрадным чувством мира и покоя. Не шевелился ни один листок, ни один звук не нарушал величавого раздумья природы. Бусинки росы висели на листьях и травах. Белый слой пепла лежал на головнях костра, и тонкий синий дымок поднимался прямо кверху. Джо с Геком еще спали.