Приключения Уэнсдей в России

Шаманка открыла бутылочку с запасом крови, полила содержимое плошки и чиркнула спичкой. Все четверо разошлись, образуя квадрат, углы которого были соединены красной ниткой. Прикрыв глаза, Ульяна завела свой монотонный речитатив.

Карина глубоко вдохнула и выдохнула. В воздухе ощущалось нарастающее напряжение. С каждой секундой он делался все более плотным, вязким. Появился запах – и вовсе не горящих трав, а каких-то затхлых благовоний, бальзамирующих составов, паленого волоса. Дышать становилось тяжело – Карина даже занервничала, что в самый ответственный момент закружится голова и она не сможет их вытащить.

И тогда существо в витрине шевельнулось.

Зал наполнился странным и неприятным звуком, точно эхом множества голосов, шепчущих что-то на незнакомом языке. Плошка, брякнув, опрокинулась. Перед глазами поплыл какой-то туман или дым.

Не глядя на Марка, Карина чувствовала по дрожанию нити, как его трясет. Ульяна со стиснутыми зубами застонала. Уэнсдей морщилась, словно от головной боли.

Из дыма в центре образованного ими квадрата начала собираться невысокая фигура. Быстро. Даже слишком.

– Ульяна, говори с ним! – Глухой голос Уэнсдей пробился сквозь дым, и шаманка встрепенулась.

– О-А-О-У-Э… – завела она что-то гортанное на одной ноте.

Это так же смахивало на человеческую речь, как предвещающие чью-то скорую гибель вопли Карины – на песню. Спустя несколько секунд к протяжным гласным добавились какие-то слова, непонятные, звучащие как заклинание. По интонациям похоже было, что Ульяна обращается к фигуре, добиваясь ее внимания. Там вполне могло быть что-то вроде «О великий предок!» или «Послушай меня, могучий вождь!», а может, и «Ты, старая дохлая мумия!» – кто его разберет, этот язык.

«Он должен ответить», – вспомнила Карина. Только отвечать-то как раз фигура не собиралась. А собиралась она обретать плотность – вот уже из дыма проступили костлявые жилистые руки, вот показалось тело, обмотанное каким-то тряпьем. В зале стало ощутимо жарче, а воняло уже просто нестерпимо.

– О великий предок! – не сдавалась Ульяна, повторяя одно и то же все настойчивее, все громче.

Но вождю-шаману было наплевать. В дыму Карина видела, как поверх костей натягивается бурая кожа, как ошметки одежды расползаются по телу, как бы сшиваясь обратно, становясь полноценным облачением. Многоголосый шепот заполнил весь зал, заставляя волоски на руках подниматься дыбом, щекотал ушную раковину, забивался в мысли.

– О великий…

Фигура, уже почти до конца обретшая человеческий облик, повернулась к Ульяне и подняла руку с растопыренными пальцами – ту самую, темную руку с костлявыми крючковатыми пальцами, которая едва не достала их на колоннаде собора. А теперь сама собой росла и удлинялась, становясь непропорционально огромной и страшной.

– Эй! – Резкий окрик Уэнсдей прорезал знойное туманное марево. – Так невежливо, ты в курсе? Ответь правнучке.

Карина сомневалась, что вождь, погребенный в самом сердце России две с чем-то тысячи лет назад, отреагирует. Но странным образом это подействовало.

Бурый человек дернул головой в сторону Аддамс. Казалось, его лицо искажает гримаса гнева. Быстро повернувшись обратно к Ульяне, он раскрыл рот и что-то не то прошипел, не то проклекотал.

Ульяна резко смолкла. Мгновение она огромными глазами смотрела на предка, а через секунду ее тело словно натянулось и затрепетало. Раскинутые руки приподнялись. Голова запрокинулась.

– Уэнсдей!

Аддамс досадливо мотнула головой – мол, без тебя разберусь, Марк, нашел кого учить. Свободной от красной нити рукой сделала такое движение, будто выхватывает что-то из воздуха. Тут же набросила это «что-то» на Ульяну.

Шаманка напряглась и застыла.

Карина чувствовала, как по полу пошла мелкая, но сильная вибрация. От нее зудели ступни. Сами стены музея, казалось, напружинились, перекрытия загудели, принимая древнюю силу и отводя куда-то вниз, в землю. Голоса в воздухе перешли с шепота на какой-то мерзкий свист с подвыванием; фигура в центре зала присела на согнутых коленях, будто сопротивляясь ветру. Длинная страшная рука не двигалась.

– Н-да, силы у него много, – расслышала Карина и покосилась на Уэнсдей.

Та выглядела спокойнее некуда, только пальцы, по-прежнему нацеленные на Ульяну, чуть подрагивали.

– Й-е-а-а-а!

Помещение наполнил визг. Вождь сделал шаг к Ульяне. Потом еще один. Узловатые костлявые пальцы коснулись шеи. Шаманка дернулась всем телом.

– Уэнсдей!!!

Та резко махнула кистью, словно стряхивая воду с пальцев.

На мгновение все замерло.

А потом фигура начала истлевать. Как будто растворяться в дыму. Карина видела, как дрожат ее очертания: казалось, вождь еще силится сжать пальцы огромной руки, которая уже ему не подчиняется. Целые клочья бурого отрывались от человека и уплывали. Голоса становились все тише, а туман в зале – все прозрачнее.

Наконец дымка развеялась окончательно, и… Карина увидела, что в центре их краснониточного квадрата никого нет.

Ульяна одним рывком, глубоко вдохнула. Встала пошире. Распахнула глаза.

И улыбнулась.

Глава № 8 Новый шаман