Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада

Все конечно обрадовались: такая весть — цель путешествия уже совсем близко, и теперь песню Тельняшкина подхватили все мореходы, да так громко, что даже рыбы из воды повыскакивали от любопытства.

Нас ждет чудесный остров,
где все легко и просто,
где все ужасно вкусно
по мнению сластен.
Ах, Сладкая Отрада!
Ах, остров без забот!
Там все, что только надо,
Само собой растет.

Однако прежде чем лодка пристала к желанному берегу, на борту ее появился еще один пассажир.

Вначале это была едва заметная точка высоко в небе, но даже когда она снизилась, она не стала намного больше. Летела же она прямо к лодке.

Это была пчелка Жужа. Она жила в улье у одной приморской дачи и каждый день старательно собирала пыльцу с вереска в ближайшем лесочке. Через тысячи таких же тружениц, как она сама, до нее дошла весть о том, что Пинн и Сири разыскивают пропавших друзей, и она поспешила на поиски, благо до моря ей было недалеко. Жужа так увлеклась, что не заметила, как залетела слишком далеко от берега. Настолько далеко, что обратно ей было уже не дотянуть. Из последних сил махала она крылышками, выискивая среди волн обломок доски или щепку, на которой можно было бы передохнуть. Вот она заметила какой-то красный поплавок — и прямиком, изнемогая от усталости, нацелилась на него. Над самой лодкой она почти потеряла сознание и камнем — маленьким камушком — упала на крышу каюты, повредив себе крылышко.

— Вы, наверно, те самые… все пчелы разыскивают вас… — прошептала она и потеряла сознание.

Все, кто находился в лодке, окружили Жужу, Бяка-Задавака готов был засыпать ее вопросами, но доктор Меэрике строго сказала:

— Пчелка нуждается в абсолютном покое. Сами видите, как она натерпелась, пока искала нас. Помогите, пожалуйста, перенести ее в каюту. А ты, Гав, постарайся быстро найти чем перевязывать — нужно наложить шину на поврежденное крылышко.

Легко сказать — найди чем перевязывать. Где найдешь посреди огромного моря? Эх, если бы марлевый платочек был на своем Месте — в кармашке с красным крестиком! Гав уже примерялся к широким штанам Бяки-Задаваки, но тут на выручку пришел Тельняшкин. Он пожертвовал своим клетчатым шейным платком. Впрочем, для пчелиного крылышка хватило узенькой полоски, так что платок остался почти что цел.

Пока на борту царила суета, лодка неслась заданным курсом. Когда Тельняшкин вновь заступил на вахту, сердце его радостно забилось: он заметил в волнах округлый предмет, который мог быть только навигационным знаком, уж Тельняшкин-то понимал в этом толк.

— Братцы! — закричал он. — Прямо по курсу буй, а это значит, что берег совсем близко! Уж я-то знаю: такие навигационные знаки ставят только вблизи берега!

Действительно, на волнах покачивалось что-то округлое, красного цвета.

— Друзья мои! — торжественно начал Бяка-Задавака. — Приготовьтесь к прибытию на самый счастливый остров, какой только есть на земле. Земля обетованная посылает нам свой привет! Этот знак указывает нам путь в счастливую гавань!

Лодка все ближе подплывала к красному бакену. Прав был Буревестник: чем ближе к судоходному знаку, тем спокойнее становилось море. Теперь уже отчетливо был виден выступающий из воды позади буя покатый серый холм.

— Сладкая Отрада! Сладчайшая моя Отрада! — воздел руки к небу Бяка-Задавака. — О, штурман-боцман-капитан! Рули скорее к берегу, дай мне ступить на сладчайшую из земель… Но… но что это?

Он вдруг осекся на полуслове, и руки неуверенно повисли в воздухе.

— Что… что случилось с островом? Почему он так… так пуст? И так мал? Неужели стихийное бедствие постигло его? Где же… где же все шоколады-мармелады? И это сюда мы стремились, подвергаясь страшному риску…

— Что вам здесь нужно? — внезапно перебил его незнакомый голос. Как ни странно, он исходил из… судоходного знака. — Это мое место. Я каждый день сюда приплываю — и «буй» нетерпеливо завертел головой. Да-да, головой, потому что это был никакой не буй, а розовенький пластмассовый бегемотик в красных штанишках, который нежился на солнышке, подставив его ласковым лучам свое розовое брюшко.

— Смотрите, не ткните меня носом своей лодки, — предупредил он. — А то мама задаст вам жару!

— Не беспокойся, — ответил, наконец, оправившись от удивления, Бяка-Задавака. — Скажи-ка лучше, что сделалось с островом? — В голосе его слышалось неприкрытое страдание. — Почему он так мал? И гол?

— Разве мал? Разве гол? — удивился, в свою очередь, бегемотик.

— Видите, милейший, — повернулся Бяка-Задавака к псу-санитару, — кому на самом деле нужны очки. Эх, бегемот-бегемотище, да разве ты сам не видишь? — и он горестно махнул рукой в сторону холмика над водой.

Бегемотик глянул — да так расхохотался, что чуть не захлебнулся. Он вертелся в воде и так, и этак, толстые ноги его так бултыхались, что море вокруг закипело.