Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада

— Я почему-то себя прекрасно чувствую! — воскликнула пчела Жужа. Она увидела парящие шары и ей самой захотелось полететь.

— Мое крыло совсем здорово. Вы прекрасный врач, доктор Меэрике. Благодарю вас — и до свидания! Поспешу в Кукарекию сообщить вашим друзьям добрую весточку о вас.

— Передай, что с нами все в порядке и мы скоро вернемся, — наказала доктор Меэрике.

Пчела зажужжала в предвкушении полета, замахала крылышками и взяла курс прямо к родным берегам.

Тельняшкин сорвал с головы бескозырку и помахал на прощание. Доктор Меэрике тоже схватилась за свой докторский колпак и… рука ее застыла в воздухе: шапочка была на месте, а ведь еще несколько минут назад ее не было на голове, Меэрике помнила это совершенно отчетливо. Ее не было уже давно, она была безвозвратно утеряна… Безвозвратно?

Не успела она подумать об этом, как едва удалившаяся от берега Жужа внезапно вскрикнула и рухнула прямо в воду.

— Жужа! — испугалась доктор Меэрике. — Да что с ней? Скорей на помощь, она может утонуть!

Следивший со сладкой улыбкой за полетом Жужи Шоко-Роко махнул перчаткой, и надувная утка без лишних слов поспешила к потерпевшей бедствие пчеле, подплыла и осторожно взяла ее в клюв.

«Только бы не грянул оркестр!» — волновался Тельняшкин. Ведь утка с испугу может и проглотить пчелу!

— Удивительно, — печально подивилась пчела, отряхнув воду с крыльев, когда утка благополучно доставила ее на берег. — У меня совершенно не было сил лететь дальше — а сейчас я опять здорова, как ни в чем не бывало!

— Это вполне естественно, — любезно откликнулся Шоко-Роко. — Просто вы не знаете, что остров Сладкая Отрада обладает чудодейственной силой. Здесь все становятся здоровыми и красивыми, но… — Шоко-Роко слегка потупился, затем с извиняющейся улыбкой продолжил, — но эта чудодейственная сила не распространяется за пределы острова, ваша пчелка об этом и не догадывалась, бедняжка.

Теперь и доктор Меэрике догадалась, откуда на ней появилась белая, причем чистенькая докторская шапочка, а в кармашке — свежий марлевый платочек. Да и сам халат был чист и свеж, как в былые времена.

— Так нельзя ли вернуть былую красоту моему бедному хвостику? — проворчал Гав, поглядывая на доктора Меэрике и убеждаясь в том, что воздух острова подействовал на нее как нельзя лучше.

— Дорогой гость, вас, кажется, зовут Гав? — ласково обратился к санитару Шоко-Роко. — Соблаговолите оглянуться — и дальнейшие мои уверения станут излишними.

И хотя Гав никогда не слушался других и не следовал дружеским советам, он все-таки поддался искушению и бросил взгляд назад. И что же? Его хвост был опять шелковистым и гладким и загибался щегольским крендельком, к тому же держался он не на одной ниточке, а был прочно пришит. Ну совсем как новый!

— Ого! — не мог сдержать удивления Гав. Но тут пришел черед удивляться Тельняшку:

— Братцы! Платок-то мой, ну тот, от которого отрывали лоскуток, чтобы наложить шину на Жужино крыло, так вот он целехонек!

— А почему я в чем был, в том и остался? Я хочу новые одежды, — захныкал Бяка-Задавака. — Новые, красивые, блестящие. Вот такие, — и он указал на самого Шоко-Роко.

— Вы и так выглядите вполне шоколадно, уважаемый гость, — Шоко-Роко благосклонно взял Бяку-Задаваку под руку. — И все же не волнуйтесь. Завтра я позову вас всех на официальную беседу и выслушаю все ваши пожелания, которые будут, конечно, исполнены, насколько это возможно в наших условиях. И если… словом, я смею надеяться, что это будут благоразумные пожелания. А теперь я приглашаю гостей и всех присутствующих покинуть гавань, ведь она же сахарная, и вот-вот растает в воде, и мы рискуем промокнуть.

— Как это растает? Как же без гавани? — всполошился Тельняшкин. — Откуда же суда будут отправляться в открытое море?

— Прошу прощения, но дело в том, что никто и никогда не изъявлял желания покинуть остров Сладкая Отрада, — поспешил успокоить моряка Шоко-Роко. — Мы строим временный причал только для прибывающих, а для временной постройки на воде сахар — самый подходящий материал. Постоянная же гавань нам просто не нужна.

— Как не нужна? — возразила доктор Меэрике. — Как никто не желает? Нас ждут дома в Квартирляндии, и не знаю, как другие, а мы с Гавом здесь долго не задержимся.

— А моторная лодка? — спохватился Тельняшкин. — Где она будет стоять, если гавань растает?

— Все будет устроено наишоколаднейшим образом, — сладко заверил Шоко-Роко. — Нет причин для беспокойства, — и он взял под руку Тельняшкина, который не больно-то заслужил такую честь.

— На острове Сладкая Отрада никто не должен ни о чем беспокоиться. К тому же я уверен в том, что очень скоро ни один из вас не будет и помышлять о том, чтобы покинуть остров. — Шоко-Роко поднял руку, чтобы оркестр был наготове, и повысил голос: — А сейчас прошу всех, и гостей, и встречающих, пожаловать ко мне во Дворец Мороженого на торжественную трапезу, которую я приказал устроить в честь пополнения семьи островитян.

Шоко-Роко махнул рукой, грянул оркестр, процессия двинулась по конфетной аллее к центру острова, где возвышался ослепительно белый конус горной вершины.