Приключения в лесу. Избранное

Тут фашисты заметили наши следы и опустились вниз, к реке. И было бы ещё хуже, если бы снег возле реки не растаял и если бы не было водного укрытия. Добравшись до полоски сухой земли, мы пробрались к водному укрытию и скрылись за занавесом водопада. Спустя немного появились наши преследователи с автоматами и винтовками. Возле реки они остановились. Так как они никого не увидели на противоположном берегу, то предположили, что мы ушли по реке, и они разделились: одна колонна пошла вниз, другая — вверх по течению, а несколько человек осталось около водопада, чтобы наблюдать за местностью. Я смотрел на оставшихся и увидел высокую шапку пастуха, того самого, что преследовал меня до этого места весной. Из-за шума водопада не очень хорошо было слышно, о чём они говорят, но всё-таки из нескольких слов мы поняли, что пастух был осведомителем. Он увидел в лесу наши следы и поднял на ноги жандармов. И они бы действительно нас окружили и уничтожили, если бы не предупреждение наших крылатых разведчиков.

Я не буду рассказывать вам о наших страданиях потом: как мы стояли, прижавшись к мокрой скале, ожидая ухода врагов, как босые, голодные, без патронов, окоченевшие от ледяной воды скитались в поисках нового укрытия. Скажу только, что после долгих поисков мы решили выкопать землянку недалеко от реки и водопада, чтобы в случае опасности использовать это тайное убежище.

От холода и голода мы исхудали, стали походить на загробные тени, хуже слышать, с трудом двигаться, но и в этой беде наши лесные друзья пришли нам на помощь. Дрозды покинули свой можжевеловый кустарник и поселились поблизости от нас, а сойка каждый день прилетала, чтобы сообщить последние лесные новости. В переводе на человеческий язык они звучали приблизительно так:

— Кря-кря! («Лисица у реки!»)

— Кря-а! («Сокол! Воробьи, будьте осторожны!»)

— Кря-кря-кря! («Появился человек! Партизаны — внимание!»)

Джико и Тютюка в дальнейшем уточняли обстановку, а дятел после нескольких предупредительных ударов прятался в дупле, чтобы подтвердить, что дело серьёзное.

Когда позднее я рассказал одному биологу о поведении лесных птиц, он объяснил мне, что дрозды и так должны были переселиться ближе к воде, потому что зимой там теплее и легче найти еду, что сойка тоже предпочитает тихие, укромные места, что даже дятел покидает возвышенность. Но я убеждён, что птицы переселились к нам не только из-за тепла и воды, а потому что любили нас.

Не хватало нам лишь паука. Он погиб в тайнике. Этот молчаливый стратег и великий метеоролог стал жертвой врагов.

Мы решили для нашего нового укрытия найти другого паука. В расщелине нашли двух пауков, одного поймали и принесли в землянку, но он убежал. Как видно, ему показалось сыро, и он нас бросил. Хорошо, что к тому времени у меня начался ревматизм и по боли в колене я знал, какая будет погода. Моё колено «предсказало» потепление, что позволило нам среди зимы совершить поход за картофелем и тем самым избежать голодной смерти. Дрозды тоже были довольны, потому что варёная картошка им нравилась не меньше, чем мамалыга. Так, собрав последние силы, мы дождались следующего партизанского тысяча девятьсот сорок четвёртого года.

Наш отряд к тому времени насчитывал уже девять человек, возобновились связи с командованием, мы произвели несколько операций, приобрели оружие, наши помощники в селе, несмотря на постоянные блокады, успевали снабжать нас хлебом.

Враг понял, что приближается его конец, и ожесточился. Над лесом летали самолёты, сюда пришли войска и начали прочёсывать его, дерево за деревом. Многие отряды пострадали. Но нашему отряду благодаря водному укрытию всегда удавалось ускользнуть.

Снова под угрозой смертельной опасности. Последний подвиг Джико и Тютюки

Так шли дела до начала августа тысяча девятьсот сорок четвёртого года. После этого прочёсывание леса вдруг приостановилось. Жандармы ушли, и за много месяцев впервые воцарились спокойствие и тишина. Кое-кто из товарищей думал, что враг сложил оружие, потому что Советская Армия приближалась к болгарской границе. Но, как мы потом узнали, дело было вот в чём: случай дал возможность врагу уничтожить нас не в открытом бою, а при помощи коварства.