Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью

– Кому и зачем понадобилось бы вас запугивать? – хмыкнул эльф. – Но факт остается фактом: вы полагали, что вам угрожают смертью, а значит – договор заключен без вашего добровольного согласия. Это нонсенс, такое попросту невозможно… Вы позволите заглянуть в вашу память?

– Зачем? – невольно попятилась Вера.

– О, не волнуйтесь – я просто внимательно просмотрю ваши мысли до того момента, как вы дали согласие на договор: мне нужно убедиться, что вы на самом деле верили, что в случае отказа умрете.

– А-а, тогда смотрите. Вы только эти минуты просмотрите?

– Только эти, – успокоил эльф, – мне знакомы понятия вежливости и этичности поступков.

– Неужели? – не удержалась Вера от сарказма, смотря в яркие зеленые глаза, а на лице эльфа вдруг расцвела добрая улыбка, и он поклонился, представившись:

– Элистэль, один из судей Верховного Суда. Позвольте познакомить вас с другими, – и он церемонно представил двух других эльфов и одного человека.

Эльфы кланялись, Вера по мере своих способностей тоже отвешивала поклоны, надеясь, что ее неумелое кивание верхней частью тела сойдет за таковые.

– Так что – будете смотреть мои воспоминания? – спросила она, распрямившись в третий раз.

– Уже посмотрел, пока вы ехидно улыбались и тянули свое «неужели», – ответил эльф, – и подтверждаю: вы согласились на договор под иллюзией силового давления. Кроме того, совершенно очевидно, что вы изначально не годились в ильмиры хранителя миров, слишком много в вас чистых чувств и душевных порывов. Полагаю, завтра Верховный Суд в полном составе вынесет решение о расторжении ваших договорных отношений с родом Атарантидесонисов. Остается надеяться, что изначальная материя прислушается к решению Общегалактического Верховного Суда, и с вашей руки исчезнет черная метка печати.

«Черная метка – звучит по-пиратски», – вспомнились Вере детские книжки.

– А изначальная материя может не прислушаться? – уточнила она.

Эльф развел руками:

– Суд отвечает за разрешение юридического казуса, что приключился с вами, а не за поступки изначальной материи, которые к этому казусу привели. Это первый в мировой истории случай, когда Верховному Суду предстоит признать ошибочность действий самой праматери миров, и никто ничего вам обещать не может. И да, еще одно: мне искренне жаль, что собрать моментально всех моих коллег невозможно, поэтому постарайтесь не умереть до завтрашнего заседания. Помните: вам необходимы сильные переживания, ощущение полноты жизни, переполненность души яркими впечатлениями!

– Да, я постараюсь не помереть от уныния и не лишить вас уникальной возможности призвать к ответу за ошибку саму изначальную материю, – насмешливо ответила Вера. – Буду верить в торжество вселенской справедливости!

– Ах, да, спасибо, что напомнили!

Разговорчивый эльф повернулся к своим товарищам и спросил их:

– Коллеги, вы не против?

Те заверили, что совсем не против, и эльф торжественно сообщил:

– Вера, Малой Коллегией Верховного Суда вам дозволяется использовать понятие «вера» в качестве имени собственного. Верьте, Вера, и увидимся завтра!

Высшие исчезли. Вера пожала плечами и решила не рефлексировать на тему имени. Очередной суматошный цикл подходил к концу. Поспать бы… А можно?

– Квазик, а спать мне можно? Я не могу впасть в уныние во сне? Мало ли, что мне приснится…

– Отдохнуть тебе надо, – встревожено ответил Квазик, – ты бледная совсем. Я сделаю так, что тебе ничего не будет сниться.

Оговорить не срочность отхода ко сну Вера не успела: один щелчок хвоста – и она уплыла в страну сновидений.

Глава 11. Виды антидепрессантов

Просыпаться не хотелось. Хотелось расслабленно валяться в постели под мягким пуховым одеялом и размышлять о том, что жизнь определенно не задалась. Вернее, задалась в ее жизни только замечательная дочка, подарившая ей внука, а вот все остальное… Что изменится с ее смертью? Кто погорюет о ней, кроме Людочки? Школа найдет себе нового бухгалтера, частные клиенты и подавно о ней горевать не станут, а в опустевшей квартире не останется даже кота. Так и не сбылись ее мечты о большой любви, остались в памяти лишь разрозненные эпизоды недолгих связей с привкусом разочарования и предательства. Зачем она к этой свахе ездила, ведь давно уже поняла, что чудес не бывает. Нет, сегодня Вере совсем-совсем не хотелось просыпаться. Ради чего вставать с постели? Ради кого?

– Очнись! Немедленно открой глаза, у тебя сердцебиение замедлилось и дыхание еле слышным стало! Вера, вставай!

Кто орет над ухом и мешает ей тихо тонуть в жалости к себе? Раз в жизни она может бесцельно поваляться в постели?! Надоело быть вечно собранной, вечно занятой! Зачем так сильно ее трясти?!

– Открой глаза! – рявкнули так громко, что глаза распахнулись рефлекторно.

– А-А-а-А!!! – завопила Вера, увидев перед собой чудовищную клыкастую морду с витыми рогами надо лбом.

«Съест!» – промелькнула паническая мысль, и побудила яростно отбиваться подушкой от удерживающего ее монстра.

– Не ешь меня, я невкусная!