Приключения в междумирье. Ошибка бабушки

На Земле Вера в силу своей профессии постоянно имела дела с различными договорами, причем куда более затейливыми, чем этот образец общемирового права. С одной стороны, чем проще и яснее договор, тем труднее найти лазейки в нем, чтобы «подправить» условия в свою пользу, а с другой стороны – чем меньше условий оговорено, тем шире можно трактовать каждый пункт договора. Вот например: «доставка по месту отбытия». Обязательность такого отбытия оговорена? Нет, не оговорена! Место отбытия вообще произвольное, так кто мешает Вере отбыть… ну, скажем – в спальню Квазика? Никто не мешает, в договоре на этот счет запретов нет. Запретов на участие в жизни ребенка тоже нет – оговаривается лишь необязательность такого участия. По сути, Веру данный договор ограничивает лишь в двух пунктах: она не может оказаться его исполнить, если не хочет умереть, и срок привыкания к Квазику не более двадцати циклов. А вот Квазика договор урезает в возможностях очень сильно: взять тот же пункт о «максимально благоприятных условиях проживания». Очень расплывчатая формулировка! Честно молвить – чересчур расплывчатая. Ясно, что голодом-холодом он ее морить не сможет (он и не стремился, но факт остается фактом), но ведь максимальная благоприятность условий должна включать в себя и психологический комфорт, а это поле непаханое для выдвигания всевозможных условий. Интимные связи суррогатного мужа на стороне нарушат покой Вериной души? Нарушат! Следовательно – условия не максимально благоприятные, так что извини, Квазик, – никаких сильфид, если не хочешь распылиться на кванты. Друзья твои пришли и нахамили? Опять-таки: пусть извиняются и ведут себя прилично, иначе – психологического комфорта нет. О родных своих Вера переживает? Переживает! Так что – встречи на Земле и помощь дочери при необходимости, поскольку иначе опять комфорт не тот. Не максимальный комфорт иначе! Не максимальная благоприятность.

Перечитав договор в десятый раз, Вера его полностью одобрила: отличный договор! Надо только определиться с собственными желаниями, а уж под пункты этого «образца общемирового права» она подпишет все, что угодно, не будь она хорошо оплачиваемым и востребованным специалистом московского малого бизнеса!

Собственные желания были просты и определились быстро: жить она хочет, договор исполнит, а вот ребенка своего будущего не бросит ни за какие коврижки, будет сама рогатенького хвостатика кормить-растить, а так как любому ребенку нужны оба родителя, то Квазика следует повязать самым настоящим брачным договором. Плохо, что текущий замечательный договор считается выполненным с момента рождения ребенка, так что следует устроить свою дальнейшую жизнь до этого рождения. Плохо и то, что срок беременности демонёнком куда меньше привычных девяти месяцев и составляет меньше арта, то есть где-то пять месяцев. Вот за этот срок и надо перейти от ильмирства к нормальному браку! Вера попробовала отыскать в своих мизерных восьми процентах новой памяти условия брачного договора, но до договоров лингва еще не скачалась. Впрочем, одно по поводу брачного договора уже можно утверждать с полной уверенностью: брачный договор возможно заключить только с взаимного согласия сторон (в высших мирах все происходит только с взаимного согласия), – видимо, смертью припугивают исключительно низших человечек.

И это умозаключение выявляло серьезную проблему: как склонить к честному браку демоноподобного представителя высшей расы, если Вере простого землянина к нормальной семейной жизни склонить не удалось? Квазику вообще сильфиды нравятся…

Вера встала с кровати, посмотрела в зеркало. Чем она хуже капризной сильфиды?

У ног шевельнулся серый комок.

– Мими! – обрадовалась Вера, подхватывая пушистика и легонько тиская его и поглаживая. Мими излучала тепло, приятно «пенилась» под руками и смешно мигала глазками. – Пойдем зарядку делать, а то я скоро не то, что сильфидой не стану, а в слоника на двух ножках превращусь.

Коврик для гимнастики вообразился мигом и без плохих последствий. Вера принялась махать руками и ногами, приседать, наклоняться, а когда она перешла к вращениям телом и прыжкам, рядом потешно активизировалась Мими, которая тоже начала вращаться, так что золотые глазки слились в единую ленту на ее круглых боках, и подскакивать, мельтеша перед глазами Веры.

– Что, нравится? – Вера улыбнулась и схватила Мими. – Поработаешь мячиком? Алле-оп!

Вера кинула Мими вверх и подставила руки, чтобы поймать, но обескураженный пушистик завис в воздухе над ее головой и быстро-быстро замигал глазками.

– Ой, Мимишечка, я не хотела тебя напугать, я тебя поймаю! Давай, спускайся в руки, – уговаривала Вера извиняющимся голосом, – иди ко мне, пушистик.

В итоге Мими поняла, что от нее требуется, и резво взлетала под потолок и обрушивалась вниз в подставленные руки Веры.