Приключения Весли Джексона

- По-моему, это должно что-то говорить людям, - сказал Виктор. - Я очень старался. Конечно, это мой первый опыт. И я не думаю, чтобы из меня когда-нибудь вышел такой писатель, как ты. Для меня это только развлечение в часы досуга. Одиночество - вот моя специальность. Но почему бы иногда не пописывать - это никому не повредит. А вот и подарок.

Подарок был тщательно упакован. Я разрезал бечевку, развернул бумагу, поднял крышку картонного ящичка. Там лежали три апельсина, которые оставил мне в госпитале японский парнишка. Они еще больше высохли и съежились, но все-таки мне было очень приятно их видеть, и я был рад, что у меня есть друг, который сберег для меня три высохших апельсина.

- Я знал, что ты обрадуешься моему подарку, - сказал Виктор.

- Конечно, я рад, что ты сберег их для меня. Почему ты это сделал?

- Я не дурак, - сказал Виктор. - Кое в чем я все-таки разбираюсь. Как по-твоему, продолжать мне мою писательскую карьеру?

- Разумеется, - сказал я.

- А где это ты научился так писать? - спросил он. - Когда я в первый раз тебя увидел, я думал, ты глуповат. А сам себе я казался очень остроумным. Ты что, в школе учился таким вещам? Пойдем куда- нибудь, выпьем.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Виктор Тоска убеждает Весли писать о любви, звонит по телефону своей возлюбленной в Сан-Франциско и покупает розу

Мы взяли такси и поехали в тот бар, где я познакомился с моей женщиной, потому что мне нравилось это место. Кроне того, там мог оказаться старый ирландец. Мне хотелось пойти куда-нибудь, где бы я мог повидаться с людьми. Я даже думал: может быть, и моя знакомая зайдет опрокинуть стаканчик - было бы здорово встретиться с ней опять в баре. Но старого ирландца там весь вечер не было, не показывалась и моя знакомая, но все-таки мы с Виктором здорово повеселились, хорошенько выпили, и вот он говорит:

- Джексон, я решил вызвать в Нью-Йорк свою девушку - умираю от тоски.

Он пошел в телефонную будку, потом вернулся и попросил буфетчика разменять десять долларов. Было около часу ночи, но в Сан-Франциско еще и вечер не наступил. Я думал, Виктор будет громко кричать по телефону, как это делают почти все, когда разговаривают на далеком расстоянии, но он говорил очень тихо. Минут через десять он вышел из будки, присел к стойке, допил двойную порцию виски и лишь после этого заговорил.

- Пиши о любви, - сказал он. - Любовь - это единственная стоящая вещь. Повторяй без конца: "Люблю". Расскажи им, Джексон, ради бога, расскажи им о любви. Ни о чем другом не говори. Рассказывай все время повесть о любви. Это единственное, о чем стоит рассказывать. Деньги - ничто, преступление - тоже. И война - ничто, все на свете - ничто, только и есть, что любовь. Так расскажи им о ней!

Я понимал, как он влюблен, и знал, что любовь может сделать с человеком. Любовь может сделать человека великим. Ничто другое не может, только любовь. Я понимал, как худо не быть влюбленным.

- Приедет? - спросил я.

Вместо ответа он опять пошел к телефону. Проговорив еще минут десять, он вернулся ко мне и сказал:

- Да, приедет. Я поговорил с ней еще раз. По-итальянски. В первый раз я забыл это сделать, а теперь поговорил по-итальянски. Я говорил по-итальянски с ней, говорил по-итальянски с ее матерью и со своей мамой тоже поговорил по-итальянски. Они сказали, хорошо, они приедут через месяц, - но я сказал нет, и тогда они сказали: через неделю, - но я опять сказал нет, и тогда они сказали: "А когда ты хочешь, чтобы мы приехали?" И я сказал: "С первым вечерним поездом". И тогда моя девушка заплакала и сказала: "Ладно, мы сейчас уложимся и выедем с первым поездом". Так пиши же о любви. Пиши о любви без конца. Слишком тоскливо жить без любви. Обещай, что будешь писать о любви. Я-то думал, ты глуповат, да это все оттого, что у тебя был такой вид... Обещай, что будешь петь одну эту песню. Обещаешь, да?

- Ну конечно.

- Честное слово?

- Ага.

- Не думай, что я просто болтаю, - сказал Виктор. - Не думай, что я это так, спьяна. Я родился и вырос в семье, понимаешь, в семье. Ничего кроме любви мы не знли. Я хочу жить в семье, а не в армии. Одно время со мной был мой брат, но это произошло по ошибке, и они эту ошибку исправили. Не годится двум братьям служить в одной роте. А почему? Братья понимают друг друга. Братья есть братья, и они понимают. Матери и отцы, и братья и сестры, и дядья и тетки, и кузены - те понимают. У каждого должна быть семья, каждому нужно любить. Ты должен мне обещать, Джексон, потому что ты и я - мы тоже братья. Я сберег для тебя апельсины - верно? Я писал тебе, верно я говорю? Ты не итальянец, ты ирландец или еще там кто-нибудь, но все равно мы с тобой братья. Доминик понимает, он не считал тебя глупым. Это я думал так, по невежеству, - мало в школу ходил. А Доминик понимает. Он мне говорил. Он сказал мне по-итальянски. "Он тебе брат, - сказал он, - не забывай". Я получил твои письма - все. Я их берегу. Я знаю, какой ты. Ты все поймешь, когда узнаешь про йогов. Обещаешь, да?