Приключения ветеринарного врача

Здание вокзала представляло собой довольно забавную трехэтажную башенку, сооруженную, похоже, из того же материала, что и мой вагончик. Первый этаж синий, второй желтый, третий зеленый. Перрон встретил меня не старыми разбитыми плитами с торчащими из них кусками взбесившейся арматуры, а наоборот, красиво выложенной, как в метро, ровной поверхностью. Платформу окружали аккуратно подстриженные кустарники и деревья. Определенно знакомая мне сирень, акация, ели, и что-то очень напоминающее… И клумбы! Боже, что за цветы на них росли! Невообразимой красоты и ароматов! Казалось, никакие самые изысканные духи из Парижа не в силах даже на капельку передать, перебить и затмить этот запах.

Уверенной походкой я вошла в здание вокзала, вернее, в синюю его часть. Едва за мной бесшумно закрылись двери, как из динамика раздался приветливый, почему-то мужской голос:

– Здравствуйте! Вы прибыли на станцию Кузьминка! Уважаемые пассажиры! На центральном табло ознакомьтесь с расписанием маршрутных автобусов и временем их отправления. Доброго пути!

Я мысленно поблагодарила незнакомца и подняла голову вверх. Действительно, прямо перед глазами висело светящееся табло с указанием времени отправления и маршрута автобусов. Так, Кузьминка. Ближайший рейс…через десять минут!

Уверенным шагом я отправилась на автостоянку, где, по моему глубокому разумению, должен был ожидать меня вожделенный автобус. На пристанционной площадке ровными рядами стояли «маршрутки». Вернее, нечто среднее между автобусами и летательными аппаратами. Небольшие автобусики, чем-то весьма отдаленно напоминающие наши вечно разбитые «газельки». Овальной формы, опять такой же полупрозрачный цветной пластик с красочной табличкой на «лбу»: «Кузьминка». Кроме водителя и меня, в салоне ожидали поездки еще два пассажира: суетливая бабуля с корзинкой на коленях и девушка.

Из бабулиной корзинки то и дело пытался выскочить маленький шилоподвижный козленок, которого хозяйка всю последующую дорогу усаживала на место. Козленок этого явно не хотел и резво сопротивлялся. Что же касается девушки, создавалось впечатление, что это юное создание прошло варку в котле. При всех ее данных (аккуратная стройная упругая фигурка, правильные черты лица) левая сторона была изуродована так, что невольно при взгляде на нее я отводила глаза в сторону. Ухо, щека, шея, рука, и, вероятно, все, что скрывалось под одеждой, носило следы давнего и сильного ожога. Зная о своем недостатке, она старалась поворачиваться к предполагаемому собеседнику правой стороной, левую часть лица при этом машинально прикрывая рукой и длинными волосами.

Заплатив водителю за билет (странное дело, он взял мои «не ихненские» купюры, не моргнув глазом), я заняла свое место и почувствовала, как наша маршрутка двинулась в путь. Лес как лес. У нас такой же. Такие же расщелины с двух сторон на соснах в виде соприкоснувшихся стрел (здесь, видимо, деготь тоже получают из смолы). Так же разухабисто и разноголосо поют птицы. Такое же синее-пресинее небо с белыми ватными облаками, плывущими вдогонку за нами и ветром. Только не было видно сломанных и наваленных деревьев – нашего обычного российского «бурелома». И дорога представляла собой не волны вверх-вниз, вправо-влево, а прямую ровную трассу, покрытую не привычным разбитым на огромные ямы асфальтом или бетонными плитами, а каким-то материалом, напоминающем смесь песка, мелких камней и чего-то еще непонятного.

Минут через сорок нашего путешествия водитель приятным баритоном произнес: «Уважаемые пассажиры! Через пять минут автобус прибудет на конечную остановку: деревня Кузьминка! Приготовьтесь к выходу!» И действительно, ровно через пять минут и не секундой позже мы уже въезжали в пункт назначения. Не обманул!

Меня когда-то в детстве возили к родственникам в деревню. С тех пор в моем понимании деревня – это старые избушки, доведенные до отчаянной крайней точки неумолимым временем, и притулившиеся к ним черные полуразвалившиеся сараи. Безразмерные огороды, засаженные картофелем. Упирающиеся боками в постройки кособокие теплицы с огурцами и помидорами.

Гордость любого деревенского жителя – хлев, заходя в который каждому среднестатистическому мужчине приходится низко кланяться, чтобы не заполучить солидную шишку на голове от дверного косяка. И, разумеется, совершенно разношерстная компания обитателей этого жилища: корова, теленок, овцы, куры, свиньи, кролики, кошки, собаки и крысы – ну как же без них?

Сама деревня состоит из двух-трех улиц, которые никогда ничего кроме глины, грязи или в лучшем случае песка не покрывало. Ни щебня, ни асфальта. И вообще, мне кажется, что деревенские дороги даже не подозревают, что это такое. И не только деревенские. Вот примерно такую деревню я себе и представляла. А тут – ровные ряды красивых, словно игрушечных, домиков как на параде выстроились в линейку. Рядом с ними отчего-то не оказалось бесконечных картофельных огородов и теплиц с рваной пленкой, залатанных бесцветным скотчем.