Приключения знаменитых первопроходцев. Америка

Есть два имени, которые следует упомянуть с почтением среди первых и самых замечательных исследователей Луизианы, это отцы Шарлевуа[320] и Креспель. Отец Шарлевуа прибыл, чтобы обратить в евангелическую веру дикарей, не прерывая этого занятия, несмотря на опасности и страдания, пережил за четыре года, с 1718-го по 1726-й, взлет и падение Луизианы и Канады. Достойный миссионер поднялся по реке Святого Лаврентия до реки Сент-Джозеф и до низин по берегам озера Мичиган, добрался до прибрежных колоний, последовательно спустившись по рекам Теолики и Иллинойс, и прошел по Миссисипи до земель натчезов и до Билокси. Отец Шарлевуа, как большинство членов ордена иезуитов, был не только ученым, но и обладал в том, что касалось колониальных вопросов, самыми здравыми и ясными суждениями. Не сосредоточиваясь на золотых приисках, сводивших с ума конкистадоров героической эпохи и колонистов первого периода, он оценил великолепие рыбных запасов Ньюфаундленда, «которые были менее исчерпаемыми и более обильными, чем рудники Мексики и Перу», и предсказал их будущее значение.

Отец Креспель, миссионер ордена реколлетов, прибыл в Канаду в 1724 году. Он оставался там в течение двенадцати лет и в 1736 году решил вернуться во Францию. Корабль, на котором он плыл, потерпел крушение вблизи Антикости, и матросы спаслись на шлюпках, а вместе с ними и монах. Почти без провизии, плохо защищенные от страшного холода, они в конце концов пристали к берегу и укрылись, чтобы не замерзнуть, в прикрытых снегом ямах — как эскимосы. Их было тридцать человек, оказавшихся в пятидесяти лье от какой-либо помощи. Бедняги попытались вернуться в море, чтобы достичь берега Лабрадора, где располагался маленький французский пост. У них была лодка на двенадцать человек и шлюпка на семнадцать. Море бушевало, не давая возможности плыть. Предприняли попытку, но лодка пошла ко дну вместе с теми, кто был в ней. Пассажиры шлюпки вернулись на землю, построили хижину и скучились в ней, имея немного мороженого мяса, несколько фунтов гороха и немного муки, которую разводили в воде из талого снега. Так они скоротали зиму, съедая ежедневно только несколько щепоток съестного. Большинство из них поразила цинга, стали выпадать зубы, распухли десны, началась гангрена. Наконец пришла весна и принесла с собой ледоход, на который так рассчитывали моряки, надеясь спастись в шлюпке, но льды унесли и ее вместе с последней надеждой. Один за другим от холода, голода и цинги умирали люди. Из последних сил они приподнимали льдины и искали раковины. Но тщетно. Двое отправились на разведку, ничего не нашли, вернулись и умерли. Отец Креспель, в свою очередь, шатаясь, отправился искать помощи. Кончилось тем, что он встретил туземца, который, казалось, сначала заинтересовался им, но бросил на следующий день. Монах уже умирал, когда его заметили охотники и привели в чувство. Он проводил их туда, где находились его несчастные спутники. Их осталось пятеро, и один умер, выпив глоток водки. Только отец Креспель и эти четверо избежали гибели, претерпев страдания, которые трудно себе вообразить.

Система выкачивания денег при помощи рекламы и выпуска ничего не стоящих «ценных бумаг» сработала прекрасно и жива до сих пор. Ло сбежал в мае 1720 года, и разорение постигло как обманутых им людей, так и начинания, которые он финансировал. Последствия разразившейся катастрофы, естественно, отозвались в Луизиане и были тем более тяжелыми, что миссисипские акции составляли одну из основ гарантии знаменитой системы. Все беды обрушились на колонию, находящуюся тогда на стадии организации.