Приключения Золушки-Наташки. История первая (СИ)

- После стольких лет одиночества вдруг появляешься ты, сначала во сне, а потом и наяву. Ты постоянно куда-то исчезаешь, и я боюсь, что в один ужасный миг ты исчезнешь насовсем.

Я высвободил одну ладонь и начал обводить дрожащими пальцами его благородное лицо. Он говорил о своем одиночестве, рассказывал о своей долгой жизни, а я молчал и гладил его волосы, смотрел, как играют блики света в его волнистых прядях, как они падают на мощные плечи, вслушивался в звуки голоса и был абсолютно счастлив.

Макс придвинулся ко мне поближе, встав на колени. Наши лица были почти на одном уровне, и я сам потянулся к нему, сам первым коснулся нежных губ, раскрывая их языком, проникая вовнутрь. Максимилиан лишь подхватил мою ласку, заключив меня в объятья. Мне было все равно, кто я. Ведь он был рядом и целовал меня так сладко. Я почти ничего не знал о том, как любят друг друга мужчины, но именно с Максом я был полон энтузиазма узнать об этом. И еще, сейчас единственной и самой яркой мыслю было то, что такое чувство приходит всего раз в жизни. И растоптать его из-за предрассудков или чьих-то кривых взглядов было бы безумием и просто верхом глупости.

Как сквозь вату до меня донесся звон часов. Мне стало плохо, я буквально похолодел за мгновение. Я подскочил на месте и побежал к окну. На часах самой главной королевской башни было без четверти полночь! Слова волшебницы резали меня словно острый нож, заставляя подчиниться, как бы мне не хотелось обратного. Мне нужно было успеть, во что бы то ни стало! Через пятнадцать минут все исчезнет навсегда и мой голос в том числе. Я рванул к двери, но остановился в последний момент и оглянулся. Макс сидел на полу, печально закрыв глаза.

- Я тебя найду,- услышал я брошенные мне вслед слова, полные тоски. Я обхватил, гудящую от противоречивых чувств и тоски, голову руками и словно ошпаренный кинулся прочь.

Боже мой, как мне найти дорогу, да еще и Бетти? Я метался по коридорам, словно безумный, высматривая белое платье подруги. Выскочив на балкон, тот самый на котором мы стояли с Максом вчера, я увидел целующихся Бетти и Генри. Резко схватив подругу за руку, я со всех ног стал бежать прочь из дворца. Слава богу, что девчонка быстро пришла в себя и поняла в чем дело. Мы усиленно, задыхаясь и пыхтя, протискивались сквозь сплошной поток прогуливающихся или танцующих придворных. Сколько осталось минут? Десять? За нами бежал принц Генри, крича нам вслед и размахивая руками.

Так, главные двери, осталось преодолеть эту чертову лестницу вниз, а потом дорожку и ворота, за которыми нас ждет наша карета, я уже видел ее вдали. Мы, не помня себя от сумасшедшего бега, рванули вниз по лестнице и уже почти на последних ступеньках моя нога подвернулась.

Кубарем вниз по ступенькам мы летели вместе с Бетти. Я пересчитал их все, до последней, своей спиной.

- Корова!- ругал я себя,- даже по лестнице, как человек спуститься не могу!

Отряхиваться и охать не было времени. Я подхватил Бетти на руки и помчался к карете.

- Туфелька! Там осталась моя туфелька! Что же я скажу волшебнице!- сокрушалась Бетти, обливаясь слезами. Какая туфелька к черту! Нашла из-за чего переживать!

- Я, по всей видимости, теперь вообще ничего не смогу сказать, потому что мы просто не успеем вернуться,- подумал я, закидывая рыдающую подругу вглубь кареты. Свистнул кнут кучера, и карета сорвалась с места на бешеной скорости. Лошади неслись так, как будто за нами гнался сам дьявол. Дворец удалялся из вида, и только звон часов, возвещающих, что наступила полночь, стоял в ушах.

Первый удар, второй, третий.

- Гони, что есть сил!- хотелось крикнуть мне, подгоняя карету.

Пятый, шестой, седьмой...

Где-то там, в уединенной комнате остался мой Максимилиан, его сидящая на полу фигура стояла у меня перед глазами. Все еще бежал за каретой принц Генри, но мы умчались уже слишком далеко и он потерял нас из вида.

Девятый, десятый, одиннадцатый удар.

Мы почти успели, почти домчались до владений графа. Кони неслись, не касаясь копытами дороги, рассекали пространство. Быстро, но не достаточно!

Двенадцатый удар часов отозвался в сердце громким набатом. Карета, лошади, кучер и слуги, все исчезло в одно мгновение. Мы оказались сидящими прямо посреди дороги, несчастными и абсолютно голыми.

Я подполз к Бетти и приподнял ее подбородок, заглядывая в глаза.

- Ах, Синдир. Какая я дура! Генри даже не знает моего имени! Идиотка, тупица! Ну почему я не сказала, как меня зовут! Я так была увлечена им, что растеряла последние слова и мозги тоже,- ругала себя подруга, обливаясь слезами у меня на плече.