Прикоснись ко мне (СИ)

В восемнадцать лет я впервые взяла в руки пистолет, и, знаете, это чувство такое классное. Когда ты точно знаешь, что сможешь постоять за себя, когда ты чувствуешь, что вся власть у тебя, это прекрасно.

Теперь мне не даёт покоя мысль, что мне хочется взять оружие снова и стрелять. Просто я не такая, я не должна быть такая, я девушка, что вообще такое девушка? Я знаю, кто испортил меня.

Игорь.

Он стал первым моим мужчиной, а теперь его нет, лишь тёплые воспоминания полгода назад, когда все ещё было хорошо.

Я не думала, что все это принесет столько боли моим близким, я помню, как Алина смотрела на меня, когда я пришла к ней в палату, я помню, как она разговаривала со мной, и я помню, что она сказала мне тогда.

Три месяца назад.

Алину перевели в обычную палату, и я, обрадовавшись, сразу прибежала к ней. Но проблема была в том, что она не хотела меня видеть, хотя все равно я зашла.

В палате находились, помимо Егоровой, ещё один молодой парень нашего возраста и одна девушка, чуть старше нас. Кажется, я лежала в палате напротив, когда меня перевели после аппендицита.

Все такие же белые стены, кафельный пол, тумбочки около кроватей, ничего необычного здесь нет. Алина была растрёпанной, ее светлые волосы спутались, девушка пыталась их расчесать, но все было без толку.

На ней был надет больничный халат, под глазами синяки, и никакой улыбки. Мы не здоровались, я просто села на рядом стоящую кровать свободную, и Алина посмотрела на меня, и только сейчас я заметила катетеры на ее руках: ей ставят капельницы.

И только сейчас я заметила, как девушка очень сильно похудела, у нее больше не было той милой полноты, что красила ее, и она была нашей доброй, милой и ласковой Алиной.

А теперь, вместо пухлых щёчек, имелись скулы, не совсем четкие из-за ее круглой формы лица, ее руки были худыми, больше я не увидела.

— Зачем пришла? — спросила Алина, отложив расчёску, поняв, что бесполезно расчёсывать спутавшиеся волосы.

— Я хотела навестить тебя, — ответила я, слегка улыбнувшись подруге.

— Я не хочу тебя видеть, — спокойно произнесла девушка, отвернувшись к окну.

В комнате повисла напряжённая тишина, которая не вела к нормальному разговору. Я хотела что-то сказать ещё, но я не смогла выдавить и слова.

Я не могу просить прощения за то, что девочки сами пошли со мной к Илье, хотя я говорила, что пойду одна, зачем они пошли. Они переживали, а теперь Алина считает, что я виновата.

— Я хочу тебе чем-то помочь, — произнесла я, взяв за руку девушку.

— Уйди пожалуйста, — попросила девушка, вырвав свою ладонь. — Ты ничем не помогаешь, ты делаешь только хуже, как ты не поймёшь, что ты — сука, которой все все должны. Игорь должен любить тебя, потому что тебе этого хочется. Илья должен спать с тобой, потому что тебе грустно. Мы с тобой должны быть на этой смертельно-опасной встречи, чтобы ты ничего не боялась, — Егорова закашлялась, выпила воды и продолжила: — А страдаем то в итоге мы, а не ты. Зачем ты сюда пришла? Чтобы ещё раз убедиться в том, что ты мерзкая? Из-за тебя я здесь, понимаешь? Ты портишь все, к чему прикасаешься, ты испортила все, что у тебя было. Так что я больше не хочу иметь ничего общего с тобой, и Юля, кстати, тоже, сегодня созванивались. А теперь проваливай отсюда. — закончила девушка, повернувшись ко мне.

Кивнув, я не стала спорить с уже бывшей подругой, все равно бесполезно что-то доказывать. Молча поднявшись с кровати, я встала и подошла к двери, на секунду обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Алину, и убедилась в том, что она не хочет иметь со мной никаких дел, вышла из палаты.

Слёзы сами покатились по щекам, но, быстро смахнув их, я нашла в себе силы идти дальше. Ноги сами привели меня в палату к Игорю, но увидела его жену, которая бурно что-то обсуждала по телефону, стоя у двери. Мне стала интересно, что же она там обсуждает, поэтому я спряталась за углом, как раз рядом с ней, чтобы четко можно было расслышать все.

— Я не знаю, что ты будешь делать, — говорила она, махая руками, — Но ты должен достать эти бумаги, и мне плевать, как ты это сделаешь. Я должна доказать, что Игорь — отец ребёнка, а не мой сводный брат.

Вот это поворот, ничего себе новость.

— Ты конченный придурок, если думаешь, что он ничего не узнает, и ты конченный, если думаешь, что я ничего не знаю о его похождениях на стороне, — вновь заговорила Оксана Витальевна, поправляя волосы. Да нет, скорее всего, это не я, — Тогда я сделаю аборт, а ты заплатишь за него, я не хочу, чтобы Игорь считал меня шлюхой, все я сказала.

От шока я быстро скрылась, чтобы меня не заметили. Ну и семейка — один спит с ученицей, другая со своим сводным братом. А я ещё тогда знала, что с ней не все в порядке.

Я и не думала, что мне придется хранить такую тайну от Слепцова, ведь сейчас ему нельзя нервничать, а если я ему расскажу, он обвинит меня в том, что я делаю это все для того, чтобы его вернуть, а оно мне не нужно.

Я все ещё думала об Алине, подозревая, что она вместе с Юлей больше никогда не поговорит со мной.

Теперь я должна справляться сама.