Прикоснись ко тьме

– Гхм, может, не стоит, пока ты не знаешь всего? – неуверенно спросил Билли, и я застонала.

– Что? Еще что-нибудь? Выкладывай!

Он бросил отчаянный взгляд по сторонам, но помощи ждать было неоткуда.

– Можешь не беспокоиться по поводу Джимми. Он чем-то не угодил Тони, и я видел, как его потащили в подвал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что его, наверное, уже сбросили со счетов или скоро сбросят, так что искать его не надо. Во всяком случае, не в клубе. Я тут подумал, что, может быть, Рино…

– Рино мертв, иначе он давно был бы здесь и торчал возле игровых автоматов. – Подвалом называли подземную камеру пыток Тони, которая находилась в Филли, но в этом городе подвал мог быть именно подвалом. – Кроме того, Джимми мой и только мой.

Откровенно говоря, хотя Джимми и в самом деле был подонком, я не была уверена, что смогу убить не только его, но и вообще кого бы то ни было. Но это вовсе не означало, что я не хочу с ним встретиться. Тони делал все возможное, чтобы я ничего не знала о своих родителях: у меня не было ни их фотографий, ни писем, ни школьных выпускных альбомов. Черт, да у меня годы ушли на то, чтобы узнать их имена; я тогда потихоньку, прямо под носом у охранников, утащила несколько старых газет с сообщением о взрыве. Эжени и других моих учителей Тони купил у других хозяев вскоре после моего появления в суде, и они ничего не знали о проводимой операции. Те же вампиры, что провели с Тони много лет и могли что-то знать, молчали, как рыбы; ясное дело, им так велели. Да и сама я не была настолько глупа, чтобы не понимать, что все это Тони затеял вовсе не из любви ко мне, тем более что он крайне редко пытался со мной заговорить. Нет, у Тони была какая-то особая причина заставить меня забыть родителей, и если он или Джимми отпадают, значит, я найду кого-нибудь другого, кто откроет мне эту тайну.

Конечно, Билли-Джо хотел меня разжалобить, но я, целиком занятая чисткой одежды, не обращала на него внимания. Наконец он не выдержал.

– Ладно, но мне понадобится энергия, если ты хочешь, чтобы я тебя ублажил. У меня была трудная ночь, и сил у меня уже не осталось.

Я промолчала. Мне было тошно и хотелось ненавидеть, а не любить; я не нуждалась в любви. Но, если подумать, самой мне не удастся что-то разузнать о МОППМ, поэтому я лишь мотнула головой. Билли-Джо положил руку себе на грудь.

– Будь моей возлюбленной.

– Давай.

Клянусь, он набросился на меня, как изголодавшийся волк, если такое можно сказать об облачке дыма. Зная Билли, я его понимала. Он прошел сквозь меня, и я сразу почувствовала себя лучше. Я слышала, что смертные страшно боятся привидений или в лучшем случае их сторонятся; для меня призраки – это как дуновение прохладного ветерка в жаркий день. Я втянула в себя призрак, ухватившись за него, как испуганный ребенок хватается за своего плюшевого мишку.

На долю секунды передо мной мелькнули события из его жизни: вот от пристани отчалил корабль, мы стоим на палубе и со слезами смотрим, как за кормой тает в дымке знакомый берег; вот нам призывно улыбается хорошенькая девушка лет пятнадцати, в платьице для танцев, с густым слоем косметики на лице; вот молодой шулер хочет нас облапошить, мы смеемся и вытаскиваем из его сапога туз, а потом увертываемся от ножа, который швыряет в нас его подельник. В его жизни было много опасных приключений, и я всегда удивлялась, как ему удалось прожить столько, сколько он прожил.

Наконец Билли успокоился и начал выползать наружу. Это всегда самый неприятный момент, а на этот раз мне и вовсе стало больно – боль пронзила все тело. Обычно это похоже на несильный удар током, вроде того, каким тебя бьет, когда берешься за дверную ручку, но сейчас от боли из глаз посыпались искры. Я хотела сказать Билли, что со мной что-то не так, но не смогла выговорить ни слова. Через секунду я увидела импринтов, которые исчезли столь же внезапно, как и появились. Меня обдало порывом теплого ветра, густого, как жидкость; выбравшись из меня, Билли со свистом взлетел под потолок, где принялся описывать круги.

– Йа-ху-у! Вот что я называю хорошенько заправиться! – закричал он, сияя.

Я выпрямилась и впервые за последнее время почувствовала, что крепко стою на ногах. Вместо чувства усталости и раздражения – моей обычной реакции на «ублажения» Билли-Джо – я чувствовала себя так, словно заново родилась, словно отлично выспалась; странное дело, такого со мной не бывало.

– Я, конечно, не жалуюсь, но что здесь произошло? Билли-Джо усмехнулся.

– Кто-то из вампиров вытягивал из тебя энергию, дорогая, может быть, затем, чтобы ты не сбежала. Эту энергию он поместил в этакий метафизический горшок и окружил его собственным защитным полем, чтобы ты не могла к нему подобраться. Я случайно сломал эту защиту, когда получал твою энергию, и, черт, как это было здорово! – Он приподнял брови, ставшие такими же густыми и темными, какие, наверное, были у него при жизни. – Слушай, давай устроим вечеринку!

– Потом. Сейчас мне нужны мои вещи.