Прикосновение

Нью-Йорк зимой. Я продолжаю идти, хотя еле переставляю ноги и уже заблудилась. Где-то вверху ярко сияет на небе зимнее солнце, но здания здесь выше неба, и я не в состоянии найти верный путь среди погруженных в тень улиц.

Я иду, не замечая, как замерзли ноги, заледенели пальцы рук. У меня, возможно, было пальто, но оно осталось в гардеробе музея. Как и сумка, в глубине которой наверняка отыскалось бы мое имя. Женщина, торгующая с лотка жареными орешками под карамельным соусом, кричит:

– Эй, леди! С вами все в порядке?

Значит, я женщина? Вот кто я сегодня.

– Эй! Вы не заблудились, часом?

– Нет, не заблудилась.

– У вас вид какой-то потерянный.

– Ничего. Я в норме. Спасибо за заботу.

Ее губы произносят: «Ну, тогда ладно», но в глазах читается: «Вы лжете». Хотя она не в состоянии понять, в чем именно заключается моя ложь.

Я удаляюсь, постепенно осознавая все, что меня окружает, ощущая, насколько худы мои ноги, обтянутые плотными колготками, как посинели от холода руки. Зато волосы ниспадают на плечи мягкими локонами. А с осознанием приходят воспоминания, но всего лишь на мгновение, а мгновение сразу проходит.

Я иду, но слишком медленно. Так всегда. Все очень медленно. Люди медленно путешествуют и медленно учатся, медленно растут и медленно взрослеют, медлят с замужеством, медлят с выбором жены, медленно старятся и медленно умирают. Обычная жизнь слишком замедлена и тягуча, а потому я не могу задерживаться в одном теле надолго. Потому что есть в мире кто-то, обладающий именно тем, что мне нужно, хотя я и сама не знаю, чем именно.

Я перехожу на бег. Мчусь без движения. Одними лишь прикосновениями. Мою кожу обжигает ледяной ветер, у меня учащенное дыхание снедаемого беспокойством человека, и я становлюсь женщиной в теплых шерстяных перчатках, защищающих от холода, мужчиной в желтых ботинках, который и в самом деле заблудился.

Я – незнакомец, который неожиданно вручает вам букет белых цветов и чье лицо вы тут же забываете, стоит ему отвернуться.

Я красива, пока не замечаю, что другая более красива, чем я, а этот мужчина и вовсе бесподобно красив, невероятно красив. Но красота не имеет пределов, ее всегда недостаточно.

Я снова женщина, невзначай наступившая вам на ногу в вагоне поезда, толкнувшая вас в очереди, спросившая, который час.

Я старец, забывший свою фамилию. Усталая пожилая дама, которой всегда хотелось стать кем-то другим.

Я – никто.

Я – Кеплер.

Я – любовь.

Я – это вы.