Прикосновение

Эта мысль явилась к нему, когда он проезжал по террасе мимо копров; от неожиданности Ли замер. О Господи! Нет, нет, нет! Так поступить с Александром он не в силах! Ли хорошо помнил все, что Александр рассказал ему в уютной константинопольской кофейне: оказалось, у его матери был возлюбленный, имя которого она унесла в могилу; отец знал лишь, что Александр не его сын. Колесо, описав полный круг, вернулось в ту же точку — немыслимо. Мало того, что приходится таиться и лгать: повторяется самый мучительный эпизод семейной истории. Нанести такой болезненный удар по самолюбию, разрушить все, что создавалось на протяжении целой жизни, обречь Александра на судьбу его мстительного отца — нет, нет, нет! Об этом не может быть и речи!

Руби ждала сына у дверей, стараясь не выдавать беспокойства — оно лишь изредка проглядывало в глазах.

— Где ты был? Тебе поминутно звонят.

— На горе, осматривал вентиляционные шахты.

— Другого времени не нашел?

— Мама, ты же директор «Апокалипсиса». Александр планирует мощный взрыв возле выхода старой жилы из первого тоннеля — он говорит, там, примерно на расстоянии двадцати футов, проходит вторая жила, а ты же знаешь, какое у него чутье на золото.

— Ха! Чутье у него! — фыркнула Руби. — У него, конечно, дар царя Мидаса, только он забыл, что настоящий Мидас умер от голода, потому что всю еду превращал в золото. — Но думала она о другом: «Мой сын неважно выглядит. Эта тайная связь душит его, как петля на шее. Пора, похоже, повидаться с Элизабет и расспросить ее». — Ужинать будешь?

— Спасибо, не хочется.

«Да, знаю я, о чем ты мечтаешь — о чужой жене. Но ведь ваша связь продолжается? Тогда что же мучает тебя, мой нефритовый котенок? Позволить себе забеременеть она не может, значит, придется тебе утолять голод простым и незамысловатым способом. Бедный мой Ли…»

Ли поднялся в свою комнату — совсем небольшую, потому что с детства привык обходиться лишь самым необходимым. Простая и добротная одежда, пара сотен книг. Фотографии Александра, Руби и Суна. И никаких напоминаний об Элизабет.

Некоторое время Ли просидел неподвижно, глядя в никуда, затем встал и прошел к телефону.

— Агги, говорит Ли. Соедини с сэром Александром.

Объяснять телефонистке, где найти Александра, не потребовалось, любопытная Агги знала решительно все: что на ужин у Н., куда ходит гулять с собакой М., зачем П. отправился в Даббо навестить мамашу, по какой причине Р. то и дело бегает в уборную. Чем-то Агги напоминала паучиху в самой середине телефонной паутины Кинросса.

— Александр, когда ты освободишься? Нам надо поговорить с глазу на глаз, и как можно скорее.

— А по телефону нельзя?

— Ни в коем случае.

— Тогда завтра утром на террасе, у копров. В одиннадцать, идет?

— Буду ждать.

Жребий был брошен. Ли снова опустился в кресло и неожиданно для себя разрыдался. Он оплакивал не Элизабет — Александр еще мог согласиться развестись с ней и даже отдать ей Долли. Нет, Ли скорбел по Александру. Завтрашняя встреча станет для них последней. Разрыв будет решительным и бесповоротным, оба не терпят полумер. Но как же тяжко придется его матери! Ли задумался: что предпринять, чтобы смягчить для Руби этот удар?

Александр спустился с горы в вагоне, Ли поднялся на террасу по извилистой тропе. 24 апреля стало одним из тех идиллических осенних дней, которые часто случаются после затяжного и слишком жаркого лета; ветер разносил сладковатые ароматы умытого дождем буша, солнце приятно пригревало, на небе словно заблудилось несколько пушистых облаков.

В этот час на террасе у копров было почти безлюдно. Александр остановился возле громоздкого компрессора, который приводил в действие паровой двигатель, поэтому механизм и находился снаружи, а не в шахте: слишком много дыма и ядовитых газов он изрыгал. Когда рудокопы перешли с ручных буров на пневматические перфораторы и с кирок на отбойные молотки, Александру пришлось изобретать способ подачи сжатого воздуха к инструментам, удаленным от компрессора на четверть или треть мили. Для этого в пробуренную скважину вставили большую стальную трубу, по которой воздух нагнетали в цилиндрический стальной резервуар диаметром шесть футов и длиной двенадцать, установленный в штреке; оттуда воздух подавался по стальным трубам в забои.

Бурение и взрывы проводились далеко не каждый день и не во всех тоннелях сразу. Александр уже подумывал об электрическом компрессоре, но в будущем, когда появятся более совершенные электродвигатели. А пока приходилось довольствоваться паром и чуть ли не самым огромным в мире паровым компрессором.

— Подождет твой разговор. — Такими словами Александр встретил Ли. — Сначала заглянем в первый тоннель.