Прикосновение Философский роман

В основе «христоподражательного жития» лежат принципы страха Божия и евангельской любви. Эти принципы восходят к самым истокам христианской мудрости вообще и русской религиозно-философской мысли, в частности. Страх Божий, по вере святителя, рождается от осознания вездесущности Бога и всеведения Его. Страх Божий необходим для того, чтобы остерегать и исправлять человека во всяком деле от всякого зла. Но и, главное, для того, чтобы поощрять ко всякому добру. Любовь же дает людям всякое благополучие, ибо зла не творит. Без любви, по мнению святителя Тихона, в мире творится всякое неблагополучие и рождается зло.

Святитель Тихон Задонский оказался в числе тех деятелей русского монашества, кто возродил традицию старчества, идущую от первых русских монахов, а также от преподобного Сергия Радонежского. В будущем XIX веке эта традиция найдет свое творческое продолжение в жизни и деятельности старцев Оптиной пустыни, Серафима Саровского и многих других русских иноков.

В народной среде духовное стояние в борьбе со злом русских подвижников неизменно вызывало искренний отклик в народном сознании. Но в образованных кругах общества, в высшем свете гораздо большее влияние приобрело светское миропонимание, нашедшее свое выражение в распространении научных знаний и просветительской идеологии, которые, волей неволей вступали в противоречие с традиционной русской религиозностью, даже пытались потеснить и Церковь, и саму православную веру. Своеобразным пиком, вершиной светского миропонимания стала... масонская мистика, захватившая умы пока еще немногих, но очень влиятельных деятелей отечественной истории, ибо масонский каббалистический оккультизм почитался как самое «передовое», самое «прогрессивное» направление тогдашней светской философской мысли. Это увлечение масонством показывало и сущность всего светского миропонимания, как псевдорелигии человекобожия.

Высказывались надежды, что светское миропонимание должно было вытеснить традиционную русскую религиозность.

Пока, к концу XVIII в. таких адептов было еще немного. Но всё ширящееся светское образование вовлекало в этот круг всё большее число людей, и сам круг всё более расширялся. Совсем ведь неслучаен тот факт, что основанный в 1755 году первый в России Московский университет единственный во всей Европе не имел богословского факультета! Иначе говоря, подразумевалось, что в России само образование может носить только светский характер. И в дальнейшем, когда в XIX столетии университеты возникли в Санкт-Петербурге, Казани, Томске и в других городах, ни в одном из них богословских факультетов не было. Богословское образование осуществлялось самостоятельно, через систему церковных академий, семинарий и училищ. В принципе, хотя Церковь и находилась в подчинении государству, но на протяжении многих десятилетий, фактически, высшее церковное образование уже было отделено от высшего образования светского.

В России возникает сначала узкий, а затем всё более массовый социальный слой, основной профессией представителей которого стал интеллектуальный труд — та самая русская интеллигенция, или, как стали называть интеллигентов в России, «разночинцы». Именно разночинцы, или, во всяком случае, многие из них и в XVIII столетии, и позже, в Х1Х-ХХ вв. и станут главными проводниками светского миропонимания, причем в одной из крайних его форм — материалистической. Одновременно, именно в разночинской среде наиболее укоренятся оккультизм и мистицизм, ведь немало русских интеллигентов, разочаровавшись в материализме, но, не признавая традиционного православия, начали искать иные формы своего духовного бытия.

Еще один важный процесс начинается после принятия «Жалованной грамоты», дворянство начинает отрываться от собственного народа, превращаться в единственное привилегированное сословие Российской империи. Но ведь, как бы там ни было, наиболее образованным сословием России оставалось тоже дворянство. И, соответственно, новые мировоззренческие веяния распространялись прежде всего в дворянской среде. В дворянском обществе укоренялись и заморские моды, и западные пристрастия («англо-» или «франкомания»), французский язык в повседневном обращении. Вспомним хотя бы пушкинскую Татьяну Ларину, которая, по словам поэта, «по-русски плохо понимала»... Следовательно, дворянство отделялось от собственного народа не только социально, но и духовно.

Вот и появилось, может быть, впервые в истории России, большое число образованных людей, как дворян, так и разночинцев, для которых традиционный тысячелетний духовный российский опыт, традиционная религиозность представлялись только свидетельством «невежества», «тёмности» и «обскурантизма» самого русского народа.

АТЕИЗМ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ